Слишком много убийств

— Это было сумасшедшее десятилетие. — Кармайн бодро, с нарочитым наслаждением, жевал салат. — Как думаешь, Майрон, почему Эрика стала такой?

— Понятия не имею, а у нее спрашивать бесполезно.

— Она когда-либо упоминала, чем занималась в Европе, когда путешествовала там летом сорок восьмого года?

— Я даже не знал, что она была в Европе. Эрика мне только про Лондон рассказывала.

— Эти сведения есть в досье ФБР и, возможно, многое объясняют.

— Я не буду шпионить для тебя, Кармайн.

— И не надо. Шпионажа в этом деле и так хватает. Кто-то в «Корнукопии» продает секретную информацию красным, Эрика — в числе главных подозреваемых.

Майрон стал белый как мел и со звоном уронил вилку.

— О Господи, этого еще не хватало!

— Кстати, это тоже секретная информация, так что никому ни слова. Впрочем, Эрике можешь сказать. Она знает об Улиссе.

— Улисс — шпион?

— Да. Это его кодовое имя. Вряд ли Эрика — Улисс, но, по-моему, ей известно, кто это. Твой допуск к закрытой информации наверняка много выше моего, так что, думаю, я ничего не нарушаю, рассказывая тебе об этом. Если ты не в курсе, так только потому, что твоих фирм и партнеров это не коснулось.

Серые глаза Майрона наполнились слезами. Он часто кивал, не произнося ни слова, потом чуть успокоился и произнес:

— У меня пропал аппетит. Я даже не притронулся к этому превосходному мясному рулету. Может, ты?..

— Ни в коем случае. Только корм для кроликов.

— Бог мой! Дездемона, должно быть, готовит не хуже самого Эскофье!

— Не знаю насчет Эскофье, но мою бабушку Черутти она определенно затмила, а это кое-что значит.

На следующий день Кармайн снова отправился к Филомене Скепс. Угораздило же ее поселиться в Орлеане! Три часа езды — и это при включенной сирене в пределах Коннектикута. К тому же вряд ли в этот раз Филомена предложит капитану поздний завтрак. День был сумрачный; небо сплошь затянули тучи, дул промозглый ветер, а океан пытался не то сровнять дюны с землей, не то насыпать их еще выше.

Насчет завтрака Кармайн оказался прав. Миссис Скепс в сопровождении Энтони Бера встретила его у двери и провела в небольшую комнату, плохо освещенную единственным окном, заросшим стеблями вьющихся роз. Адвокат был в строгом костюме-тройке с гарвардским галстуком, Филомена — в мшисто-зеленом шерстяном платье, подчеркивающем ее превосходную фигуру. Почему такой цветок впустую расточает свой аромат в просоленную атмосферу Кейп-Кода? Бера можно понять; он — мастиф, ждущий, что ему бросят кость.

— Миссис Скепс, вы связаны каким-то образом с движением за женское равноправие? — спросил Кармайн.