– Наверное, завидуешь, Лаврентий? – усмехнулся Сталин.
Ну вот, опять… В душе Берия уже сто раз пожалел, что в свое время не дал хода жалобе Гречухина, обвинявшего ретивого инспектора Абакумова «в шельмовании преданных партии работников». Непонятно зачем, он пустил Абакумова в рост и даже взял его себе в заместители – как сейчас оказалось, пригрел змею на груди.
Не скрывая своей неприязни к подчиненному, Берия прямо заявил:
– Чему завидовать? Гляжу, широко шагает, как бы штаны не порвал!
Сталин оставил его выпад без внимания и вернулся к прежней теме:
– А может, хитрят японцы?
– Скорее ждут, что получится у Гитлера под Москвой.
– Долго ждать придется. Блицкриг провалился, и не за горами тот день, когда мы погоним их в шею. Так как тебе мысль про свежие сибирские дивизии?
– Смелое и важное решение, товарищ Сталин, – воспрял нарком: все-таки его доклад принят. – НКВД сделает все, чтобы обеспечить тайную переброску войск под Москву.
– Это хорошо, но недостаточно, – кивнул Сталин. – Рано или поздно японцы узнают, что их провели, и тогда Квантунская армия ударит нам в спину. Нет, Лаврентий, ждать до весны, как утверждает твой Зорге, японцы не станут.
– Но к тому времени сибирские дивизии уже решат судьбу битвы за Москву!
– К сожалению, над временем мы не властны, – философски произнес Вождь и после очередной паузы продолжил: – А вот над людьми – да! Поэтому незачем ждать весны. Раз хотят японцы воевать, то пусть воюют. Им надо только помочь.
– Помочь?! – Берия едва успел подхватить пенсне, свалившееся с его вспотевшего носа.
Сталин рассмеялся:
– Да, Лаврентий, шуток ты никогда не понимал…
– Но я… Я и в самом деле не понял.
От благодушия Хозяина не осталось и следа. На стол обрушился тяжелый кулак.
– Империалистические торгаши! Ростовщики! Мы тут перемалываем фашистские дивизии, а они откупаются дерьмовыми самолетами и еще дерут проценты! Сволочи! Грядущую победу хотят купить кровью русских!
Берия перевел дух. До него дошло, что речь идет о союзниках.
– Черчилль начнет воевать, когда наши танки выйдут к Ла-Маншу, – кивнув, сказал он.