– Ну да, как у меня, например.
Соня замолкает, а тут мимо нашей скамейки проходит маленький мальчик с бабушкой.
– А солнце от нас далеко, – объясняет ему что-то бабушка. – Много-много километров…
– Сколько? – спрашивает малыш, наш человек.
– Миллион, – отвечает бабушка. А может, не бабушка, может, няня просто.
– Сто сорок девять миллионов, – говорю я.
– Что?
– Солнце от нас находится на расстоянии сто сорок девять миллионов километров.
…Они почему-то быстро уходят, и мы не говорим больше про солнце.
– Зачем ты влез? – хмурится Соня.
– Как зачем? Она же неправильно говорит!
– Какая разница, что люди говорят. В чужие разговоры влезать невежливо.
– А врать ребёнку вежливо, что ли?
– Какой ты всё же странный, Лёва! – говорит она.
И тут же добавляет:
– Но интересный.
– Почему интересный? Я же пока ещё ничего интересного не изобрёл.
– Изобретёшь когда-нибудь.
Бабушка сегодня слушает необычную музыку. Гармонии почти одни и те же, очень предсказуемо меняются, будто повторяется одно и то же: тоника – доминанта – тоника, на гитаре хватило бы двух аккордов; ну, или четырёх, ладно. Но ритм! Никак не могу уловить; он тоже будто предсказуемый, но никак не схватишь.
Кажется, что тут не сочетания разных цветов, а один, например, синий. Очень яркий. Я даже не помню, где можно увидеть такой синий. Возможно, на океане: я никогда не видел океана, но предполагаю.