— Не в фильмах. Он играл в двух пьесах — «Лютер» и «Никто не любит альбатроса», и еще у него много работы на радио и телевидении.
Они пили кофе и ели торт на кухне. Миссис Кастивет не хотела, чтобы из-за нее Розмари накрывала стол в гостиной.
— Послушайте, Розмари, — сказала она, откусывая торт и запивая его сладким кофе, — вот прямо сейчас у меня размораживается огромный кусок филейного мяса, и половина его пропадет, потому что мы с Романом все не съедим. Что если вы и Ги придете к нам сегодня на ужин, а?
— Нет, мы не сможем, — ответила Розмари.
— Ну почему, может быть, все-таки придете?
— Видимо, нет. Я не уверена, что вы и вправду…
— Вы бы нас очень выручили. — Миссис Кастивет опустила голову, а потом заглянула Розмари прямо в глаза.
— Прошлым вечером и в субботу у нас были гости, а сегодня мы первый раз останемся совсем одни после этой… после той ночи.
Розмари сочувственно придвинулась к ней.
— Ну, если вы считаете, что мы не очень вам помешаем…
— Милочка, да если бы вы помешали, я бы вас ни за что не пригласила. Поверьте мне, я страшная эгоистка.
Розмари улыбнулась.
— Вот об этом мне Терри не говорила.
— Ну, — довольно пропела миссис Кастивет. — Терри об этом не догадывалась.
— Я должна, конечно, спросить у Ги, но, в общем, вы можете на нас рассчитывать.
Миссис Кастивет обрадовалась.
— Послушайте! Скажите ему, что я отказов не принимаю! Ведь тогда я не смогу похвастаться перед своими знакомыми, что я его знаю лично!
Они допили кофе с тортом, разговаривая о сложностях и страстях в карьере артиста, о новых телепостановках и о том, что все они очень неудачны, а потом и о газетной забастовке.
— В полседьмого вам не будет рано? — спросила миссис Кастивет уже в дверях.
— Очень хорошо, — ответила Розмари.