— Ро, ты что, шутишь? Неужели ты правда… — Он засмеялся и вернул ей книгу. — Ах, Ро, милая!
— Это же целая религия, — объяснила она. — Религия, которую… просто оттеснили.
— Ну хорошо, но не в наши же дни!
— А его отец был своего рода великомучеником этой религии, — продолжала Розмари. — Ты знаешь, где умер Адриан Маркато? В конюшне. На Корфу. Потому что его не пустили в гостиницу. Это правда. «В человеческом жилище вам места нет» — вот что ответил ему хозяин. Поэтому он так и умер в конюшне. А сын был тогда вместе с ним. Ты думаешь, Роман оставит эту религию после такого?
— Дорогая, но сейчас же 1966 год!
— Эта книга написана в 1933 году — тогда в Европе очень активно проводились их собрания, или как они там еще называются — конгрегации. И не только в Европе, но и в Северной и Южной Америке, в Австралии. Ты думаешь, все они умерли за прошедшие тридцать три года? Наверняка у них и здесь свое общество — у Минни и Романа вместе с Лаурой Луизой, Фаунтэнами, Гилморами и Визами; все эти их вечеринки с флейтой и молитвенным пением — это их шабаш или как там еще!
— Дорогая, — попытался успокоить ее Ги. — Не волнуйся так…
— Почитай, что они делают, — чуть не плача сказала Розмари, протягивая ему книгу и тыча пальцем в страницу. — Они используют в своих ритуалах кровь, потому что кровь обладает силой. А самая могущественная — это кровь младенца, которого еще не успели окрестить, и они используют не только его кровь, но и тело тоже!
— Ну ради Бога, Розмари!
— А почему, ты думаешь, они к нам так по-дружески относятся?
— Потому что они добрые люди. Ты что, считаешь, что они маньяки?
— Да! Да, маньяки, которые убеждены, что обладают магической силой, которые уверены в том, что они настоящие колдуны, которые практикуют всяческие колдовские номера и ритуалы, потому что они — больные и сумасшедшие люди!
— Милая…
— Те черные свечи, которые принесла нам Минни, — они были
— Милая, — начал Ги. — Они старые, и у них своя компания стариков, а доктор Шанд просто заводит магнитофон. Черные свечи можно купить в любом магазине, и красные тоже, и синие, и зеленые. А в гостиной у них пусто, потому что какой из Минни декоратор! Допустим, отец у Романа действительно был чокнутый, хорошо; но это еще не основание считать, что и сам Роман тоже ненормальный.
— Они к нам больше и ногой не ступят, — безапелляционно заявила Розмари. — Ни один из них: ни Лаура Луиза, ни прочие их друзья. И они не подойдут к моему ребенку ближе, чем на пятьдесят футов.
— Но ведь то, что Роман поменял имя, только лишний раз доказывает, что он совсем не такой, как его отец. Если бы он гордился своим отцом, то оставил бы его фамилию.
— Он и оставил ее. Просто поменял буквы местами, но не менял фамилию. Зато теперь его пустят в любую гостиницу. — Она прошла мимо Ги к набору «скрэббл». — В общем, как хочешь, но я их здесь больше не приму. А как только ребенок слегка подрастет, мы отсюда уедем. Я не хочу даже жить рядом с ними. Хатч был прав — не надо нам было вообще сюда переезжать. — Она посмотрела в окно, нервно дрожа и крепко сжимая обеими руками книгу.
Ги осторожно взглянул на нее.
— А как же доктор Сапирштейн? Он тоже входит в их общество?
ebooksa