Последняя схватка. Армагеддон 2000. Ребенок Розмари,

22
18
20
22
24
26
28
30

— Да. Я убила ее. Я заколола ее насмерть. Потом я вымыла нож и теперь я зарежу любого, кто ко мне приблизится. Скажи им, Ги, какой у меня острый нож!

Он ничего не ответил. Мистер Фаунтэн сел, схватившись рукой за сердце. Лаура-Луиза пронзительно завизжала.

Наблюдая за ними, Розмари перевела взгляд на коляску.

— Розмари… — начал Роман.

— Замолчите!

— Прежде чем ты посмотришь на…

— Заткнитесь. Вы в Дубровнике. Я вас вообще не слышу.

— Оставь ее, — сказала Минни.

Розмари подошла к коляске, взялась за ручку и осторожно развернула ее к себе. Пружины жалобно заскрипели.

В коляске в крохотных черных варежках на резинках лежал сонный милый розовый Энди, закутанный в чистое черное одеяло. У него была целая копна огненно-рыжих волос, шелковистых и аккуратно причесанных. Энди! О, Энди! Она бросилась к нему, позабыв обо всем и отложив нож в сторону. Мальчик посмотрел на нее и надул губки. Глаза у него были золотисто-желтые, без белков, с вертикальными черными зрачками.

Розмари с ужасом смотрела на него.

Ребенок перевел взгляд своих золотисто-желтых глаз на раскачивающееся перевернутое распятие.

Розмари уставилась на собравшихся, схватилась за нож и закричала:

— Что вы сделали с его глазами?!

Все зашевелились и в замешательстве посмотрели на Романа.

— У него глаза его отца, — с гордостью сказал он.

Розмари взглянула на малыша, на Ги — тот все время прятал лицо, — потом снова на Романа.

— О чем вы говорите? У Ги карие глаза, и они нормальные! Что вы с ним сделали, вы, маньяки?! — Она шагнула от коляски, готовая убить любого из них.

— Его отец — Сатана, а не Ги, — торжественно произнес Роман. — Сатана его отец, он пришел к нам прямо из ада и породил Сына от смертной женщины! Чтобы отомстить за несправедливость, которую так долго терпели его верные поклонники!

— Слава Сатане! — истошно завопил мистер Виз.