Последняя схватка. Армагеддон 2000. Ребенок Розмари,

22
18
20
22
24
26
28
30

— Торн заплатил Шредеру, — задал первый вопрос один из них.

— Извините, господа, — проворчал Дин, проталкиваясь сквозь плотные ряды репортеров и нажимая кнопку лифта, — я не собираюсь давать никаких комментариев.

— Почему мы не можем видеть посла?

— Потому что в настоящее время его нет на месте, — Дин все еще пробивался к дверям лифта.

— А где же он?

Никто из репортеров так и не получил ответа ни на один вопрос. Дверцы лифта раздвинулись, и Дин с облегчением вошел в него. Уже из Лифта он объявил журналистам:

— Как только посол найдет нужным сделать заявление, мы вам сообщим.

Дверцы кабины захлопнулись, и Дин отер со лба пот. Он быстро прошел к своему кабинету. На пороге Дин остолбенел, заметив за своим письменным столом Дэмьена. Уж кого-кого, а Торна он меньше всего хотел сейчас видеть.

— Я думал, ты дома, — растерянно протянул Дин.

Дэмьен не ответил.

— Пресса переполошилась в связи с заявлением Шредера. Надеюсь, мне удастся удержать эту толпу, пока ты переговоришь с Бухером, но…

— Что вчера делал де Карло в твоем доме? — вопрос был задан совершенно бесцветным голосом, лицо ничего не выражало.

— Кто? — недоумение Дина было искренним. Кто такой, черт побери, этот де Карло?

Ярость овладела Дэмьеном. Он медленно поднялся, пристально глядя на Дина.

— Скажи мне правду.

Дин пожал плечами. Что он мог сказать?

Во взгляде Дэмьена мелькнуло отвращение. Не отводя глаз, он крикнул:

— Питер!

Открылась боковая дверь, и на пороге появился мальчик. Он, как сомнамбула, постоял некоторое время в дверях, затем, странно волоча ноги, продвинулся вперед.

— Иди, иди сюда, Питер, — ласково позвал Дэмьен.