Дэмьен презрительно взглянул на распятие и обошел его, чтобы посмотреть в искаженное агонией и прижатое к кресту лицо.
— Эта твоя вечная игра. Кошки-мышки. На протяжении столетий. Ну теперь-то она закончилась. — Дэмьен взглянул на Питера. Потом подошел к нему, взял за руку и поднял глаза к потолку. — О, Сатана, возлюбленный отец мой, победа за тобой. Благодарю тебя за то, что ты отдал мне этого чистого отрока, и теперь я смогу встретиться с Назаретянином.
Дэмьен упал на колени, глядя в лицо Питеру и удерживая его за обе руки. — Я хочу, чтобы ты выслушал меня, Питер, — произнес он. — И слушай меня внимательно. Твоя мать на пути сюда. Она собирается забрать тебя у меня…
Питер замотал головой и бросился было бежать, но внезапно замер на месте.
— Нет, Дэмьен, не отдавай меня.
Дэмьен улыбнулся.
— Не беспокойся, с этого момента ты принадлежишь мне душой и телом.
Он коснулся лица мальчика и приподнял его подбородок.
— У этих христиан десять заповедей, — сообщил Дэмьен. — У меня — всего одна.
Питер кивнул. В коридоре послышались шаги, но Дэмьен даже не обернулся. Он впился взглядом в лицо Питера и не сводил с него глаз.
— Повторяй, что я говорю, и мы станем с тобой единым целым.
— Я обожаю тебя, — выдохнул Питер.
— Сильнее всех и превыше всех, — требовал Дэмьен.
— Сильнее всех и превыше всех.
— Сильнее самой жизни.
— Сильнее самой жизни.
Дэмьен вздохнул и склонил голову. В этот момент дверь распахнулась, на пороге появилась Кейт.
— Я здесь, чтобы поторговаться с тобой, Дэмьен, — бросила она.
Питер испуганно переминался с ноги на ногу. Но Дэмьен крепко держал его за руки.
— Где Он? — спросил Дэмьен, продолжая глядеть Питеру в глаза.