Художник. Как живут, мыслят и работают творческие люди
И как теперь быть? Как относиться к работам Джереда? Ведь явно же отличный, способный иллюстратор. Но что это? Копирование, плагиат или всё-таки допустимая норма использования мирового художественного достояния?
Чтобы ответить на все эти вопросы, нужно присмотреться к пути становления успешных иллюстраторов. Сам Мёбиус в начале своей карьеры рисовал в стиле знаменитого бельгийского рисовальщика Jijé — Жозе Жильяна (Joseph Gillain, 1914–1980). Причём работал он в этой технике почти всю жизнь и лишь постепенно добавлял индивидуальное в
Лизбет Цвергер тоже достаточно долго вдохновлялась творчеством таких художников-иллюстраторов, как Карл Ларссон (Carl Larsson, 1853–1919) и Артур Рэкхем (Arthur Rackham, 1867–1939). И здесь обратите внимание на то, что она не копировала их сюжеты и идеи — у неё было достаточно своих, — но рисовала в весьма похожей манере. Тем не менее Лизбет выросла в самобытного иллюстратора с ярко выраженным индивидуальным стилем, которому не стыдно признаться, куда уходят корни её вдохновения. Сейчас она так говорит о вдохновлённости другими иллюстраторами: «У меня обычно нет задачи рисовать так, как никто другой до меня. Но я люблю прочитывать старые истории по-новому, так, как будто я их вижу впервые. Это не так просто, зато работать становится в разы увлекательнее.
Конечно же, я рассматриваю работы моих предшественников. Кстати, в начале карьеры я так не делала. Я слишком боялась, что начну подражать и ориентироваться на чужой стиль. Мне очень нравился английский иллюстратор Артур Рэкхем, но в то же время я панически боялась приблизиться к его стилю. Сейчас мне это больше не мешает. Всегда можно всё переиграть и нарисовать заново. Мы все свободные люди».
Важно понимать, что в процессе профессионального становления копирование — осознанное или нет — неизбежно. Если мы вдохновляемся кем-то настолько, что готовы повторять в своих работах его стиль — это весьма хороший индикатор: значит, мы хотим выйти на новый уровень мастерства. Исключение — так называемые me-too[144] продукты, когда производители экономят на собственных исследованиях и запускают в производство проверенную линейку товаров, которая пользуется популярностью у конкурента. Но это уже совсем другой случай, и его мы здесь не рассматриваем. С творческим ростом и развитием он не имеет ничего общего.
Если бы и Лизбет, и Жан Жиро не прошли через этап копирования техники других мастеров, они бы не стали теми, кем стали. И это нужно понимать и принимать, а не бояться. Потому что все эти «критики», голоса которых мы постоянно слышим у себя в голове и проигрываем эту пластинку снова и снова, мешают нам свободно творить и по-настоящему раскрыться.
Иногда, чтобы понять, как сделана работа, которая нас поражает и вдохновляет, нужно копировать, чтобы научиться делать так же. Но обязательно нужно понимать, что в таком случае речь идёт об учебной копии. В портфолио это включать не нужно!
Выученный приём пойдёт собственным авторским работам только на пользу. Например, я советую своим ученикам копировать иллюстрации из любимых книг, чтобы понять технику и выработать свою манеру исполнения. Несколько раз темой проекта «Рисовальный флешмоб» было именно копирование любимых работ. Например, я копировала иллюстрацию Лизбет Цвергер, чтобы разобраться с иллюстративными акварельными заливками, и работу Гогена, чтобы проникнуться работой с цветом.
Фишка здесь в том, чтобы применить выученное к собственной изобразительной манере, а не пытаться слепо копировать учителя.
В случае с упомянутым выше Джередом нужно признать, что его работы довольно близки к технике Мёбиуса. Но и здесь нужно понимать одну важную вещь. И манера исполнения Jijé, и манера исполнения Мёбиуса стали стилеобразующими и задающими направление, своего рода каноном в мире комиксов. А поскольку Джеред рисует именно комиксы, он по вполне понятным причинам придерживается уже узнаваемой манеры изображения. И это не отменяет того, что Джеред — потрясающий рисовальщик, которым я восхищаюсь. У него интересные, насыщенные работы. Многие хотели бы рисовать так, как Мёбиус, да не умеют. А Джеред умеет, при этом придумывает свои оригинальные истории. Не удивлюсь, если всего через десять лет его стиль всё-таки изменится и его манера рисования, обогащённая опытом, тоже станет стилеобразующей для авторов комиксов последующих поколений.
Иллюстрация Натали Ратковски «Посвящается Кэтрин Хепбёрн», карандаш на бумаге с последующим цифровым колорированием, 2015
Работа художника-иллюстратора Натали Ратковски «Гоген с лимонами», смешанная техника пастели, гуаши, акварели и цветных карандашей, 2018
Речь идёт не о плагиате, а о художественных технологиях и приёмах, которые хорошо бы освоить. А возможность обмениваться опытом с ныне живущими мастерами просто на вес золота, ведь без этого этапа в вашем творчестве никогда не случится ничего нового.
Вообще работать и развиваться интереснее, чем терпеть незаслуженные обиды — что от себя, что от других. Лёгких путей развития не бывает. Именно поэтому так важен полноценный обмен знаниями и опытом с коллегами и внимательное изучение работ других мастеров. И если этого обмена, советов или использования готовых приёмов бояться, даже избегать, чтобы, не дай бог, никто ничего не сказал, — это тупик.
Оригинальность расцветает только там, где для неё есть плодородная почва, а создаётся она только в процессе работы.
Как пережить отказ
Осенью 1956 года художник Энди Уорхол (Andy Warhol, 1928–1987) решил подарить свою картину «Туфля» одному из самых известных музеев США — Museum of Modern Art (MoMA) в Нью-Йорке. В музее дар художника вежливо отклонили, пояснив, что у них мало места как в галерее, так и в хранилище, и попросили Уорхола забрать своё произведение — решение, из-за которого впоследствии кураторы MoMА неоднократно кусали локти. В последующие годы музей добровольно и за большие деньги купил несколько работ художника, в том числе и те, на которых были изображены туфли. И хотя PR-отдел МоМА рассказывает эту историю смеясь, музею по-прежнему не могут простить того, что сам Энди Уорхол был вынужден забрать у них свою картину.
Подобные эпизоды можно найти в биографиях многих известных творцов. Мы радуемся, когда художникам удаётся утереть нос зазнавшимся музеям, издателям или галеристам. Но откуда было знать тому же MoMА, что всего через пару лет звезда Энди Уорхола загорится так ярко, что им придётся умолять художника продать музею свои работы? И, похоже, для самого художника этот отказ стал поводом удвоить усилия — вызовом, если хотите.
Сегодня почему-то принято считать, что подобного больше не происходит, потому что поиск талантов давно стал официальным бизнесом со своим рейтингом успехов и целым сводом правил распознавания талантов. Однако хроники наших дней говорят совсем о другом.
В 1995 году мать-одиночка, безработная учительница английского, решила попытать счастья и отправила свой роман о мальчике-волшебнике в 12 издательств и множество агентств. Все они отклонили рукопись неизвестного автора, и зачастую не в самых лестных выражениях. Прошло два года, прежде чем один из издателей, прежде отвергнувших роман, согласился опубликовать книгу, но решил прибегнуть к хитрости, сделав вид, что автор — мужчина, благо подпись J. K. Rowling позволяла это сделать.