— Там видно будет.
— Есть у тебя деньги?
— Завтра на обед хватит.
— А потом?
— Потом нужно будет достать. Ладно, придумаю что-нибудь. Вот увидишь. Я тебе все расскажу.
Оливье в совершенном восторге от своего друга. Он знает его решительный характер, однако он все еще сомневается: когда у Бернара выйдут деньги и нужда схватит его за горло, не сделает ли он попытки вернуться? Бернар его успокаивает: он решится на все, лишь бы не возвращаться к своим. И так как он несколько раз, все с большим упоением, повторяет: «На что угодно», — тревога сжимает сердце Оливье. Он хочет еще что-то сказать, но не смеет. Наконец, опустив голову, он начинает неуверенным тоном:
— Бернар… все же ты не собираешься… — но умолкает. Бернар поднимает глаза и, хотя не видит Оливье, чувствует его смущение.
— Что? — спрашивает он. — Что ты хочешь сказать? Говори. Воровать?
Оливье качает головой. Нет, он не то хотел сказать. Вдруг он разражается рыданиями, конвульсивно сжимая Бернара в объятиях.
— Обещай мне, что ты не…
Бернар обнимает его, затем со смехом отталкивает. Он понял.
— Ах, это я тебе обещаю. Нет, сутенером не стану. — И прибавляет: — Признайся все же, что это было бы самым простым выходом. — Но Оливье успокоился; он-то знает, что эти последние слова только рисовка.
— А твой экзамен?
— Как раз он мне и мешает. Я все же не хотел бы провалиться. По-моему, я готов; главное, не быть усталым в тот день. Мне нужно покончить с этим как можно скорее. Правда, небольшой риск есть, но… я справлюсь, увидишь.
Некоторое время они молчат. Свалилась вторая туфля.
— Ты простудишься, — сказал Бернар. — Ляг и накройся.
— Нет, ты должен лечь.
— Ты шутишь! А ну, живо! — и он силою укладывает Оливье в раскрытую постель.
— А ты? Где ты будешь спать?
— Неважно. На полу. В углу. Мне надо привыкать.