Возникновение западной марксологии как своеобразной формы братания ревизионистов и буржуазных философов, как «форума» их взаимного «обогащения», позволяет сразу, без больших усилий, обнаружить, что современные ревизионисты идут рука об руку с буржуазными идеологами. Их братание и общность значительного числа идей и приемов выражаются не только в организации совместных конференций, симпозиумов, встреч с целью фальсификации основных теоретических положений материализма, но и в области реальной политики. На словах современные ревизионисты считают себя возвысившимися над противоположностью мировых систем — капитализма и социализма, а на деле во всех решающих битвах они оказываются по одну сторону баррикад с противниками марксизма и реального социализма. В этом смысле можно сказать, что современный ревизионизм не только растет в антиматериалистическом, антимарксистском направлении, но он успешно развивается и в антикоммунистическом направлении. Он развивается в направлении все более тесного слияния с антикоммунизмом и антисоветизмом, с наиболее реакционными силами империализма.
Ренегатская сущность ревизионизма становится особенно очевидной в свете того обстоятельства, что вопросы: «Кому выгодно?», «Кому на руку их деятельность?» — не задают себе сами современные воители за «ренессанс» марксизма; что им не приходит в голову вопрос, с какой стати они пользуются исключительным вниманием и поддержкой со стороны буржуазной печати и других средств информации, являющихся собственностью монополистического капитала; что они предали забвению всем известное хрестоматийное изречение Августа Бебеля: если тебя хвалят враги рабочего класса, подумай, какую глупость ты совершил?
В современном рабочем движении молодежь сталкивается с двумя разновидностями ревизионизма: с правым и так называемым «левым».
Правый ревизионизм пытается выхолостить марксистско-ленинское учение, перечеркнуть его революционную сущность, подменить буржуазным реформизмом и тем самым обречь на бездействие прогрессивные силы. Теоретические концепции правого ревизионизма оборачиваются практической деятельностью правооппортунистической социал-демократии, реформистская политика которой способствует сдерживанию революционной инициативы масс, молодежи, мешает марксистским партиям оптимально использовать реальные возможности революционной борьбы и протест молодежи против старого миропорядка. «Оппортунизм, — отмечал В. И. Ленин, — наш главный враг. Оппортунизм в верхах рабочего движения, это — социализм не пролетарский, а буржуазный. Практически доказано, что деятели внутри рабочего движения, принадлежащие к оппортунистическому направлению, — лучшие защитники буржуазии, чем сами буржуа. Без их руководства рабочими буржуазия не смогла бы держаться».[26] Есть все основания считать, что сохранением капиталистической структуры западноевропейские государства обязаны в первую очередь оппортунизму или социал-реформизму и правому ревизионизму как его идеологии.
Надо думать, что приобщение значительного числа молодежи капиталистических стран к правооппортунистическим лозунгам сыграло во всем этом не последнюю роль. Соотношение сил в периоды напряженной классовой борьбы не всегда определяется только силами пролетариата и буржуазии. В. И. Ленин иронизировал по поводу упрощенных взглядов на движущие силы социалистической революции. Он писал: «Должно быть, выстроится в одном месте одно войско и скажет: „мы за социализм“, а в другом другое и скажет: „мы за империализм“ и это будет социальная революция!».[27]
Дезориентацию отдельных групп молодежи в Венгрии, ГДР, Чехословакии, Польше и роль, которую они сыграли в известных событиях, также можно объяснить прежде всего тем, что ревизионизм и правооппортунистические концепции преподносились им не как отголоски моднейших западных буржуазных теорий, а как «истинно марксистские» и преследующие цель улучшения популярного в массах социализма, его совершенствования, его «демократизации», «либерализации» и т. д. и т. п.
«Левый» ревизионизм наносит формированию молодежи не меньший ущерб, нежели правый. Он ориентирует ее на подмену научно обоснованной марксистской линии революционного движения политическим авантюризмом, мелкобуржуазной «ультрареволюционностью», на игнорирование реальных условий классовой борьбы, которое заранее обрекает на неудачи всякое революционное движение. «Левый» ревизионизм — это пренебрежение объективными законами общественного развития, извращение марксистско-ленинской теории пролетарской революции, оголтелый субъективизм и волюнтаризм, сектантство, изоляция авангарда пролетариата от других слоев населения, узкая доктринерская тактика борьбы.
Огромный вред международному рабочему движению причинил «левый» ревизионизм, выступивший в облике троцкизма. Его мелкобуржуазная авантюристическая теоретическая и практическая сущность, сочетание псевдореволюционной фразы и последовательной антиреволюционности, идеи «привнесения революции извне», «теории перманентной революции», отрицания ленинского плана социалистического строительства увлекли в свое время отдельные слои рабочего класса, оторвав их от общего революционного процесса.
В период всеобщего кризиса капитализма интерес к троцкизму как раз и культивируется антикоммунистическими силами, чтобы использовать в своих целях приобщение к политическим движениям новых поколений молодежи, увлеченной чувством протеста против господства монополий, но еще не искушенной в революционной борьбе, — то приобщение, которое чревато, как говорил В. И. Ленин, «повторениями старых ошибок, временным возвратом к устарелым взглядам». Неотроцкизм ныне, хотя и имеет широко распространенную сеть региональных секций и организаций, не приобрел слишком массового характера. Тем не менее его псевдореволюционные фразы в состоянии сбить с толку недостаточно устойчивые элементы молодежи, особенно студенчество. Не случайно троцкизм, пережив не одно разоблачение в политически более зрелых кругах, в том числе и в образе так называемого IV Интернационала, основанного в 1938 году с центром в Брюсселе, сейчас внедряется, как правило, в молодежное движение. При этом троцкизм поощряет развитие как раз тех особенностей молодежного движения, которые отражают идейно-политические и организационные слабости определенных его слоев и групп. В обстановке активности и соперничества молодежных троцкистских групп пышно разрастаются различные анархистские и другие аполитичные тенденции, которые в конечном итоге ведут тысячи молодых людей в тупик наркомании и хиппи, бесцельных провокаций и бессмысленной стратегии «немедленной революции».
Троцкистски настроенные, анархиствующие молодежные группы сыграли свою черную провокационную роль в период событий конца 60-х — начала 70-х годов, когда в США, странах Европы прокатилась волна студенческих бунтов.
Молодежь жаждала радикальных действий, и ее пьянили звонкие лозунги «ультралевых»: «Революция — сейчас!», «Студенчество — детонатор революции». Один из скандально известных идеологов левых экстремистов, поддерживаемых троцкистами, Джерри Рубин (США), вбивал в головы молодых: «Сначала действуйте. Думайте потом», «Идеология — это болезнь мозга». Группа Рубина и его сподвижника Хофмана объявила бесполезными все легальные формы борьбы с капиталом, все выступления в защиту экономических и политических прав трудящихся. С лихостью неимоверной они называли антивоенное движение «пустой тратой времени» и призывали к погромам, взрывам, террористическим вакханалиям «во имя революции». Главное — шокировать, «бомбардировать» общественное мнение «среднего» класса.
Братья Даниэль и Габриэль Кон-Бендиты в своей книге «Устаревший коммунизм. Альтернатива левого крыла» поучали: «Во время кризиса механизм, стратегия и истинный характер власти открываются для всеобщего обозрения. И в действительности, созвать, спровоцировать власть на это есть одна из главнейших и основных задач революционного движения». И, потрясая общественное мнение своей «революционностью», леваки подталкивали бунтующую молодежь к насилию и терроризму, успешно провоцировали полицию на жестокую расправу с нею. Во время массовой демонстрации в Париже 25 мая 1968 года троцкистские экстремисты пытались заставить ее участников захватить правительственные учреждения, чтобы свалить голлистский режим, а когда этот провокационный замысел не был поддержан, обвинили французских коммунистов в пассивности, «упущенных возможностях». (Заметим, что это кликушествующее обвинение было тотчас подхвачено правыми ревизионистами из свиты Р. Гароди.) XIX съезд ФКП (февраль, 1970 г.) дал достойную отповедь политическим авантюристам. Анализируя истоки и направленность майско-июньского движения 1968 года, Жорж Марше отметил, что оно было подготовлено непрекращающейся борьбой рабочего класса. «Студенческая борьба была хронологически отправным пунктом майско-июньского движения. Однако именно с того момента, когда рабочий класс в массовом масштабе и организованно вступил в борьбу, это движение приобрело всю свою силу и значение.
Главная цель забастовки трудящихся, а также действий студентов и преподавателей заключалась в том, чтобы удовлетворить самые неотложные, жизненно важные нужды. Своим единством, дисциплинированностью и мощью рабочее движение вынудило правительство и крупных предпринимателей удовлетворить важные требования. Были достигнуты также положительные результаты в области образования…
Между тем тогда было невозможно покончить с властью монополий, для того чтобы заменить ее передовым демократическим режимом, способным открыть путь к социализму.
Чтобы достигнуть этого, нужно было добиться согласия всех рабочих и демократических сил по поводу этой общей цели.
Наша коммунистическая партия не щадила сил, чтобы достигнуть этого. Однако она наталкивалась на упорный отказ руководителей социалистической партии и других левых партий, а также профсоюзных организаций, за исключением ВКТ. В то же время эти руководители за кулисами строили авантюристические комбинации, вдохновляемые антикоммунизмом. Реакция воспользовалась этим для того, чтобы найти выход из критического положения, в котором она оказалась…
В этой сложной обстановке нашей коммунистической партии, не отказавшейся ни на один момент от своих усилий, направленных на создание прочного союза рабочих и демократических сил, принадлежит двойная заслуга. Она сделала все, чтобы позволить борющимся трудящимся добиться важных экономических и социальных преимуществ. Она сохранила, она закрепила условия продолжения политической борьбы за демократию и социализм.
Последующие события подтвердили правильность анализа и позиции партии. Отсрочка, которой добился де Голль в июне 1968 года, оказалась непродолжительной. 27 апреля 1969 года рабочие и демократические силы нанесли жестокое поражение деголлевской власти. На референдуме, по случаю которого де Голль потребовал от французов — под видом проекта реформы административного деления страны — высказаться по поводу его политики и его режима, победу одержали ответы „нет“».
Разоблачая методы действий и слепое насилие левацких групп, Ж. Марше сказал: «Совершенно очевидно, что присоединиться к левацким группам для того, чтобы привлечь, так сказать, на нашу сторону тех студентов, которые находились под их влиянием, означало внести раскол в рабочее движение, пойти на кровавую авантюру и подорвать наш авторитет в стране. Наша партия отказалась сделать это. И она правильно поступила!»
Жонглируя марксистско-ленинской терминологией, наполненной далеким от научного социализма содержанием, ревизионизм заигрывает с представителями различных слоев молодежи. При этом, как и антикоммунизм, он рассчитывает на ее не теоретическое, а обыденное сознание. Одних он привлекает своим отступничеством от марксизма под вывеской «национальных цветов» социализма, множественности «моделей» социализма и марксизма. Других он подкупает ревизией основного противоречия нашей эпохи, марксистского положения о ведущей роли рабочего класса, провозглашением бунтующего студенчества решающей силой современности. Естественно, что все это наносит большой ущерб прогрессивному молодежному движению, консолидации молодежных демократических сил.
ebooksa