Какую роль сыграл император Николай I в истории русского зодчества?
В 1826 году император Николай I запретил разрушать древние постройки и предписал начать сбор исторических сведений о них. Тем самым он положил конец имевшему в России XVIII – начала XIX веков варварскому отношению к памятникам древнего русского зодчества (большей частью крепостным сооружениям). Для снятия панорам и производства обмеров древних твердынь были командированы опытные инженеры-картографы. Именным повелением государя спасена от сноса последняя башня Вяземской крепости – Спасская. Начались работы по реставрации и благоустройству в Ивангородской крепости, в Псковском, Нижегородском, Новгородском, Казанском и других старинных кремлях. В обновленном виде они должны были стать украшением губернских городов и местом размещения администрации.
Каким был состав личного конвоя российских императоров?
Екатерину Великую сопровождали в поездках донские казаки. Павел I не имел собственного конвоя, хотя казаки и несли службу по охране его и членов семьи. Александра I во время походов охранял лейб-гвардии казачий полк. Как штатное подразделение императорский («собственный Его Величества») конвой был учрежден только в 1828 году, при Николае I. Он состоял из кабардинцев, чеченцев, кумыков, лезгин и других представителей народов Кавказа. По штату 1830 года в конвое числилось сорок человек с пятью офицерами. Горцы почти не знали русского языка и были неграмотны. С момента воцарения Александра II его конвой состоял всего из двух эскадронов кавказцев: 1-й взвод – грузины, 2-й взвод – горцы (чеченцы, кумыки и др.), 3-й взвод – лезгины, 4-й взвод – мусульмане иных национальностей Кавказа. В конвой входила и команда крымских татар. Позже появились кубанские и терские казаки. Царь Александр III расформировал кавказский эскадрон конвоя, а затем упразднил и команду лейб-гвардии крымских татар. В конвое теперь были лишь терские и кубанские казаки. Таким он оставался и при Николае II.
Кому и в ознаменование какого события в Севастополе воздвигнут памятник с надписью «Потомству в пример»?
14 мая 1829 года 18-пушечный бриг «Меркурий» под командованием капитан-лейтенанта Александра Ивановича Казарского принял неравный бой с двумя турецкими линейными кораблями (184 орудия). После четырехчасового боя русские моряки вынудили противника прекратить преследование, нанеся его кораблям серьезные повреждения. За этот подвиг бриг «Меркурий» был награжден Георгиевским флагом, а его командир произведен в капитаны 2-го ранга, назначен флигель-адъютантом и награжден орденом Святого Георгия 4-й степени. В 1834 году в Севастополе воздвигнут памятник А. И. Казарскому с надписью «Потомству в пример».
Что больше всего ценил в подданных русский императорНиколай I?
Одним из любимых выражений императора Николая I было: «Мне нужны не умники, а верноподданные».
Как в русской армии времен императора Николая I относились к военной науке?
Об отношении к науке в русской армии при императоре Николае ярко свидетельствует следующий фрагмент речи президента Военной академии Ивана Онуфриевича Сухозанета, произнесенной им 14 ноября 1846 года на собрании слушателей академии, а также профессорского и административного состава: «Наука в военном деле не более как пуговица к мундиру: мундир без пуговицы нельзя надеть, но пуговица не составляет всего мундира». В приказе Сухозанета по академии от 14 февраля 1847 года читаем: «Нелишним считаю здесь повторить еще то, что я говорил уже несколько раз при сборе офицеров в Академии: без науки побеждать возможно, но без дисциплины – никогда». До позорного поражения Российской империи в Крымской войне оставалось менее десяти лет.
Чем была морская служба для П. С. Нахимова?
Павел Степанович Нахимов (1802–1855) – один из самых прославленных адмиралов российского флота. В наиболее полной мере его дарование флотоводца и военачальника проявилось во время Крымской войны 1853–1856 годов. Командуя эскадрой Черноморского флота, Нахимов обнаружил и заблокировал главные силы турецкого флота в Синопе, а затем 18 ноября 1853 года разгромил их. Во время Севастопольской обороны 1854–1855 годов Нахимов правильно оценил стратегическое значение Севастополя и использовал все имевшиеся в его распоряжении силы и средства для усиления обороны города. Официально занимая должность командующего эскадрой, а с февраля 1855 года командира Севастопольского порта и военного губернатора, Нахимов фактически с самого начала обороны Севастополя возглавлял героический гарнизон защитников крепости, проявив выдающиеся способности в организации обороны базы флота с моря и суши. Во время одного из объездов передовых укреплений 28 июня 1855 года он был ранен пулей в голову на Малаховом кургане. Похоронен Нахимов в Севастополе во Владимирском соборе. По единодушному мнению товарищей Нахимова, его сослуживцев и подчиненных, главной чертой этого замечательного человека, проявившейся уже в 15-летнем гардемарине и оставшейся господствующей в седеющем адмирале вплоть до его героической гибели, состояла в следующем: морская служба была для него не важнейшим делом жизни, как для многих других выдающихся флотоводцев, а единственным делом – никакой личной жизни, помимо морской службы, он не знал и знать не желал, не признавая для себя возможности какого-либо существования вне военного корабля или военного порта.
Кого адмирал П. С. Нахимов считал главной движущей силой на военном корабле?
Одной из самых излюбленных мыслей адмирала П. С. Нахимова, которую он никогда не уставал повторять подчиненным ему офицерам, состояла в следующем: «Матрос есть главный двигатель на военном корабле, а мы только пружины, которые на него действуют. Матрос управляет парусами, он же наводит орудия на неприятеля; матрос бросится на абордаж, если понадобится. Все сделает матрос, если мы, начальники, не будем эгоистичны, ежели не будем смотреть на службу как на средство для удовлетворения своего честолюбия, а на подчиненных – как на ступени для собственного возвышения».
Почему П. С. Нахимов иногда рисковал жизнью без особой необходимости?
В 1842 году командир линейного корабля «Силистрия» капитан I ранга П. С. Нахимово чуть не погиб, бросившись без особой необходимости в самое опасное место, когда на «Силистрию» наскочил корабль «Адрианополь». На вопрос недоумевающих офицеров, зачем он так дразнит судьбу, Нахимов ответил: «В мирное время такие случаи редки, и командир должен ими пользоваться. Команда должна видеть присутствие духа в своем командире, ведь, может быть, мне придется идти с ней в сражение». Во время Севастопольской обороны адмирал Нахимов был символом бесстрашия для защитников осажденного города. Один из участников обороны вспоминал: «Начнут ли стрелять сильнее обыкновенного, Павел Степанович тотчас настороже, смотришь на коне и несется к опасному месту». Нахимов никогда не «кланялся» вражеским пулям и ядрам, очень часто надолго останавливаясь в самых опасных местах, в том числе на банкетах и вышках бастионов, и привлекая внимание вражеских стрелков своими адмиральскими эполетами. Это, однако, не мешало ему запрещать своим подчиненным рисковать жизнью без должных на то оснований. Так, в первый день бомбардировки Севастополя адмирал Нахимов заявил инженеру Ватовскому: «Господин офицер, я вас должен буду отправить на гауптвахту; мы нуждаемся в инженерных офицерах, зачем же вы под ядрами стоите и сами пушку наводите?»
Почему адмирал П. С. Нахимов ценил жизнь инженер-полковника Э. И. Тотлебена выше собственной?
Военный инженер Эдуард Иванович Тотлебен (1818–1884) сыграл в Севастопольской обороне 1854–1855 годов исключительно важную роль. Хорошо подготовленный к обороне с моря (8 береговых батарей с 610 орудиями), с суши Севастополь был практически беззащитен. Укрепления Северной стороны, например, были расположены так неумело и нелепо, что окрестные возвышенности господствовали над некоторыми из них, сводя тем самым их значение к нулю. Орудий, предназначенных защищать Северную сторону, было всего 198, причем в основном малого калибра. На Малаховом кургане, центре позиции, ключе к Севастополю, находилось всего 5 орудий! Во многом лишь благодаря кипучей работе и фортификационному искусству Тотлебена, которому всемерно содействовали руководившие обороной адмиралы В. А. Корнилов и П. С. Нахимов, в короткий промежуток времени между 2 сентября 1854 года, когда войска противника начали высадку на крымский берег у Евпатории, и 5 октября того же года, когда началась первая бомбардировка Севастополя, морская твердыня стала и сухопутной крепостью. Тотлебен продолжал руководить инженерными работами и в ходе дальнейшей обороны Севастополя. Работа Тотлебена по укреплению оборонительных сооружений осажденной крепости вызывала восхищение даже у противника. Французский генерал Боске писал: «Поистине кажется, что русский инженер день за днем дает ответ на все наши идеи, на все наши проекты, как если бы он сам присутствовал на наших совещаниях». О высочайшей оценке деятельности Тотлебена адмиралом Нахимовым свидетельствуют слова последнего: «Не беда, как вас или меня убьют, а вот жаль будет, если случится что с Тотлебеном… Берегите Тотлебена, его заменить некем».
Какую цену черноморские моряки заплатили за оборонуСевастополя в 1854–1855 годах?
Для обороны Севастополя с кораблей Черноморской эскадры были сняты экипажи, из которых сформировали 22 батальона. Порядки, заведенные адмиралом Нахимовым во флоте, были перенесены на севастопольские бастионы (что не всегда нравилось армейскому командному составу). Командир одного из бастионов рассказывал: «Армейские офицеры удивлялись тому, что наши матросы, не снимая шапки, так свободно говорят с нами и что вообще у нас так слаба дисциплина… Они впоследствии убедились в противном, видя, как моментально, по первому приказанию, те же матросы бросались исполнять самые опасные работы; солдаты их, поступившие к орудиям, делались совершенно другими людьми, видя отважные выходки матросов». Полковник Меньков, имевший поручение вести официальный журнал военных операций в Севастополе, вспоминает: «К концу обороны Севастополя не много моряков уцелело на батареях, но зато весело было смотреть на эти дивные обломки Черноморского флота. Уцелевшие на батареях моряки по преимуществу были комендоры при орудиях… Белая рубашка… Георгиевский крест на груди… Отвага, доблесть и удаль, соединенные с гордым сознанием собственного дела и совершенным презрением смерти, бесспорно давали им первое место в ряду славных защитников Севастополя». Общие потери русских войск при обороне черноморской твердыни составили около 102 тысяч человек. За 349 дней героической обороны из 16 тысяч моряков нахимовской Черноморской эскадры на бастионах легендарного города погибли около 15,5 тысячи.
ebooksa