— Интересно, кстати, где мои ботинки?
— На складе, наверное, а что? — удивился Колесов.
— Если их поскрести, можно найти геном того самого медведя-мутанта, им, думаю, интересно будет.
— Ещё как, с геномом ныне покойных вампиров и, подозреваю, тоже покойных волколюдей они уже работают.
На этом разговор закончили. Майор удалился к себе, а Джейн, скинув халат, нырнула к нему под одеяло.
— Что ты делаешь? — удивился он, но бинты не позволили активно сопротивляться.
— Это такая ласка, ты же говорил, здесь многое можно.
— Да… но откуда ты?..
— Элис показала мне… ки-но.
— Не играй с ней больше, она тебя плохому научит, — сказал Илья и закрыл глаза.
Эпилог
Палача он нашёл там, где и было сказано. Тот в нелепом комбинезоне охранника, который был ему очевидно мал, прохаживался вдоль ворот. Видно было, как он прихрамывает, но в целом это был прежний Палач. Тот же неуязвимый гигант, борода, бритый затылок и вообще, варварский вид. Его бы в кольчугу одеть, да топор в руки.
Увидев Илью, старый головорез долго хлопал глазами, потом, едва не прослезившись, подбежал и обхватил его своими огромными лапами. Недавно зажившие рёбра жалобно затрещали, пришлось просить пощады. Рабочий день подходил к концу, так что, Палач, ну, или как его звали в миру, Виктор Сергеевич Обухов, отвёл его к себе домой и они почти всю ночь беседовали за бутылкой хорошего коньяка. Илья узнал всё, что было с группой, рассказал про себя, потом обсуждали планы на будущее. Сошлись на том, что попасть в Мир-1 круто. Только бы взяли.
А в следующий раз они встретились уже весной, и пошли к нужному месту. Джейн была с ними, ходить быстро она не могла, мешал объёмистый живот, но и мужа не бросила.
От холодного весеннего воздуха спасала тёплая одежда, да и не пугала их, прошедших мир-холодильник, такая температура. Три памятника стояли рядом. В одной оградке. Все из чёрного мрамора. Вот Кнут, в парадной форме и фуражке, почти такой, какой был в жизни. Дмитрий Михайлович Гребнев. И две даты внизу. Сорок два года. А рядом лежит Рэм. Он в гражданке, пиджак с рубашкой. Улыбка в пол лица. Роман Эдуардович Моргунов. Тридцать один год. А дальше — Док. Совсем молодой, фотография как бы ещё не со срочной службы. Ещё и цветная. Голубой берет десантника, тельняшка. И наивные глаза, такие же голубые и ясные. Нет ничего от того язвительного снайпера, каким его запомнил Илья. Григорий Аркадьевич Польских. Тридцать шесть лет.
Джейн расставляла на небольшом столике нехитрую закуску. Палач присел на лавку и молчал, словно бы мысленно общался с погибшими. Когда водка зажурчала в пластиковых стаканах, гигант словно бы очнулся от сна. Взял у Джейн бутылку и налил поочерёдно в три хрустальные рюмки, что стояли на основаниях памятников, которые накрыл кусочками хлеба. Джейн наблюдала с интересом, впервые видела такой похоронный обряд.
— Помнишь, Профессор, ту нашу пьянку в бане?
— Не всё, — честно признался Илья, — кое-что смутно.
— Ну, когда Кнут речь толкал, мы ещё трезвые были.
— Это помню.