И вдруг Соня с улыбкой говорит:
— Получу комнату, переедешь ко мне.
У меня сердце остановилось:
— Ты серьезно?
— Разве ты этого не хочешь?
— Спрашиваешь!
— Миленький, я плохая хозяйка, учти!
— С хозяйством справимся, но почему надо дожидаться комнаты?
— Ты будешь здесь жить?
— Я могу жить где угодно. И я могу снять для нас комнату получше.
Она взяла меня за подбородок, подергала, любила так делать:
— Борик, Борик, ты хочешь оставить меня без жилплощади.
— О чем ты говоришь?!
— Ладно, — сказала она, — летом приеду, все обсудим. Не дуйся, Борик, так будет правильнее.
Почему так будет правильнее, я спрашивать не стал. Я был на седьмом небе от счастья, исполнилась моя мечта и, если надо ждать, буду ждать.
В этом счастливом состоянии я уехал и пребывал в нем до самого приезда Сони. Мы переписывались, правда, не слишком регулярно, она писала о театре, о войне со
Соня обещала приехать в июне, но потом сообщила, что приедет в июле. Я был этим очень огорчен, мне хотелось, чтобы она украсила наш семейный праздник. Какой праздник? Сейчас я вам расскажу.
13
Мои родители поженились в тысяча девятьсот десятом году, в июне, значит, их серебряную свадьбу следовало отметить в тридцать пятом. Но где тогда находился мой отец, вы знаете.
Однако летом сорокового года возникла такая ситуация: Генрих сообщил, что приедет в июне в отпуск, тогда же собирались приехать и Люба с Володей, съезжалась фактически вся семья. И у меня возникла идея отпраздновать тридцатилетие совместной жизни моих родителей, тем более в сороковом году отцу исполнялось пятьдесят лет. Тридцать лет — дата! Пятьдесят лет — тоже дата! Почему их не отметить?