Райтнер справился с оторопью.
– Уважаемая Ольга Николаевна! – В его голосе появилась сталь. Нужно было спасать лицо. – Мы здесь собрались не для того, чтобы о народных традициях разговаривать. – Театральная пауза. Надо дать подчиненным проникнуться важностью момента и одобрительно кивнуть. – Мы слушаем Ваши предложения. – Прозвучало с оттенком снисходительности.
Работая в этом банке, я, как абсолютное большинство моих коллег, был уверен в профессионализме руководителя. Пускай, он был слаб в анализе финансовой отчетности, далёк от понимания тонкостей работы бухгалтерии и операционного отдела, не отслеживал изменения в нормативах Центрального Банка, … Для председателя правления главным в работе считалось умение находить общий язык с руководителями других компаний и чиновниками высокого ранга. Сейчас я убедился в ошибочности этого представления. Поведение Райтнера на этой встрече не выдерживало никакой критики. Как можно пытаться говорить с финансовым директором крупного предприятия с доминирующей позиции? Особенно, когда оснований для такой позиции нет. Это знают все присутствующие. Как говорится в подобных случаях: «это больше, чем преступление, это ошибка!»
Последняя фраза отводила Бойко роль просительницы. Ошибка была фатальной.
– И правда, – с лица Ольги Николаевны исчезла улыбка, – не будем терять время на пустые разговоры. – Она обвела взглядом руководителей банка. – Из анализа вашей отчетности следует неутешительный вывод: на горизонте обозначилась перспектива остаться без лицензии. – Райтнер попытался было что-то сказать, но Бойко жестом руки остановила его порыв. – Поэтому речи о переводе в ваш банк на обслуживание части бизнес-процессов быть не может. Предлагаю рассмотреть перспективы сотрудничества по зарплатным проектам, как самого завода, так и его дочерних предприятий. Согласно нашим расчетам, среднемесячные остатки на счетах физических лиц, которые появятся у вас на балансе, – Ольга Николаевна посмотрела на главного бухгалтера банка, – позволят не нарушать нормативы ликвидности. Я считаю, – сделала ударение на «я», – что только ради этого банк должен ухватиться за возможность сотрудничества с нами. – Маленькая пауза. – Поэтому комиссионный доход следует рассматривать, как незаслуженное вознаграждение. Исходя из вышесказанного, предлагаю вам разработать схемы, предполагающие возврат скажем до …, – на несколько секунд задумалась, – до трёх четвертей этого дохода.
Райтнер издал какой-то непонятный звук. На лицах остальных зампредов читалось удивление, граничащее с паникой. Акционеры, сидящие у них за спинами, были слегка потрясены. За несколько минут их представление о банке и его руководителе сильно изменилось в худшую сторону.
– Раньше поднимался вопрос о вхождении в капитал банка. – Спокойным тоном продолжила Ольга Николаевна. – Считаю это преждевременным. Хотя, новый акционер с блокирующим пакетом акций, безусловно, пошел бы вам на пользу. Только риски, на мой взгляд, на сегодняшний день слишком велики.
Вот так! Никаких «мы считаем» и «по нашему мнению». Бойко не стала прятаться за множественным числом, а показала, кто тут главный.
– Предлагаю акционерам банка ознакомиться с аналитическими материалами. – Ольга Николаевна демонстративно положила на середину стола две папки. – Жду вашего решения к следующему понедельнику.
Бойко встала. Я тоже встал. Некоторые из присутствующих нерешительно поднялись. Райтнер, похоже, всё ещё не понимал, что происходит. Ситуация вышла из-под его контроля. Он сидел и мучительно искал выход, не обращая внимания на происходящее. Ольга Николаевна остановилась у двери, тем самым давая мне время эту дверь открыть.
– Приятно иметь дело с людьми, ценящими чужое время. – Улыбка победителя украсила её лицо.
Мы вышли на улицу. Возле автомобиля, открыв ей дверцу, наконец-то решился сказать то, что хотел сказать несколько последних минут:
– Я потрясён, Ольга Николаевна! Честное слово, это было классно! – Улыбка снисхождения в ответ. – У меня к Вам огромная просьба. – Теперь на лице Бойко удивление. – Берите меня с собой на переговоры. Хоть иногда. Так хочу научиться вести себя подобным образом.
Ольга Николаевна рассмеялась. Коснулась рукой моей щеки:
– Да ты маленький подхалим! – Села в машину. – Но, приятно. До завтра!
Проводив взглядом её машину, с лёгким сердцем отправился к Легостаевой.
Когда я заглянул в её кабинет, Татьяна общалась по телефону, стоя у окна. Она жестом предложила мне войти и присесть у стола. По отрывкам фраз я понял, что говорила она с мужем. По выражению лица нетрудно было догадаться, что никаких положительных эмоций от этого разговора Татьяна не получала. Закончив разговор, Легостаева ещё с минуту молча смотрела в окно, оставаясь во власти своих переживаний.
– Вот умеешь ты, Крюков, даже не сказав ни слова стать изгоем. – Повернувшись ко мне, сбросив гнетущие мысли, постаралась изобразить хорошее настроение. – Тебе обязательно было приезжать вместе с Бойко на переговоры? Зачем было дразнить наших гусей?
Татьяна села напротив меня. Она улыбалась. Но улыбка была наиграна.
– Тань, – я коснулся её руки, – что у тебя случилось?
ebooksa