Паршивый отряд. Хроники Новгородского бунта

22
18
20
22
24
26
28
30

— Постой, начерти магический круг вокруг портала. Мало ли кто ещё из него может выйти.

— Твоя правда.

Святослав провёл небольшой ритуал создавая магический круг и счастливый отправился в город на пир, посвящённый своему воцарению. А Годфри в бессильной злобе остался замурованным в портале. Он чувствовал, как сквозь него проделана прореха в реальности, разум его метался в безумие. Сроднившиеся с ним духи рвались из случайно образовавшейся темнице и не имея сил покинуть её терзали своего хозяина, который пригвождённый между мирами не мог дать им сдачи.

С уходом Святослава окончательно стемнело. Гавриил, слышавший подробно весь разговор, решился наконец подойти к магическому кругу и представится ещё одному человеку, ставшему жертвой его проблем.

— А это ты? Рыцарь света. — С иронией начал первым разговор Годфри.

— Похоже, что да.

— Пришёл вовремя. Как раз, когда уже не нужен. Чума на твою голову. Кого ты привёл в наш город? Какое древнее зло висело на твоём хвосте, что ты так не аккуратно притащил его сюда. Постой ка, а жив ли ты? Кто ты такой на самом деле, какому миру ты принадлежишь. Я вижу, что ты не человек и не дух. Кто ты?

— Если честно я сам не до конца это понимаю. Ты знаешь историю последней битвы у стен златоглавого Города?

— Слышал пару раз. Мир после этого изменился. Рухнула цивилизация…

— В той последней битве, те кто остался из рыцарей света, в том числе и я применили магию похожую на ту которую ты использовал сегодня. Мы объединили силы, для того чтобы создать таран способный пробить плоть реальности настолько глубоко, что нам станут доступны идеи вещей. И уничтожить одну из них. Я был этим тараном и уничтожил искусственный разум, саму идею его существования. И по всей видимости повредился сам. Я не понимаю до конца что и как произошло со мной. Но теперь моё существование размазано по полотну реальности. Меня выбрасывает то в одно то в другое место и время. А эти бездушные войны преследуют меня везде где я появляюсь.

— Ты хочешь сказать, что не можешь контролировать то место, в котором появишься?

— На этот вопрос как-то сложно ответить. Знаешь, как во сне, когда можешь что-то менять по своему желанию, а иногда попадаешь в события, которые от тебя совсем не зависят. Так же и здесь. В одних случаях я могу влиять на то где окажусь, а иногда меня выкидывает в места где я быть совсем не предполагал. Я почти полностью утратил свои прежние способности рыцаря света. Всё это время я пытаюсь вернуться назад, понять, что сделал неправильно, постараться исправить эту ошибку хотя бы в себе. Но не могу понять того где должен был поступить иначе. Я, честно говоря вообще не чувствую ничего, что могло бы привести меня к раскаянию, изменению сознания так необходимого для моего возвращения к свету.

— Ну здесь я тебе не помощник. Мне, как видишь, своих проблем по горло хватает. И должен тебе сказать самые большие из них появились как следствие твоих внутренних терзаний. Ты каждому встречному изливаешь душу? Ой я это сделал, то сделал… Миллиарды людей погибли после крушения цивилизации древних и это всё твоих рук дело! И теперь ты приводишь за собой древнее зло в наш город и говоришь: «ой я даже не чувствую раскаяния, какой ужас»… — Годфри ещё долго иронизировал и брызгал желчью обсасывая с разных сторон неуверенность Гавриила в своём состояние и силах.

— Да я собственно не искал у тебя сочувствия, просто рассказал тебе всё это, что бы ты понимал, что происходит.

— Лучше бы ты это сделал сразу как пришёл в город.

— Но тебя не было на месте. Ты ушёл из города именно в тот момент, когда должен был непременно быть в нём. Неужели ты не почувствовал приближающейся опасности?

— Почувствовал, но неправильно оценил её источник. Очень много слилось воедино в этой точке времени. Ну да ладно. — Годфри выплеснув эмоции немного остыл. — То, что сделано не исправить. Ты скажи зачем сейчас пришёл ко мне?

— Я шёл, чтобы отвратить опасность от города, но опоздал примерно на пол минуты, ты успел дунуть в рог уже на моих глазах.

Годфри тяжело и печально вздохнул.

— У них была моя дочь! Среди людей, приготовленных к казни стояла Дора. Я не мог медлить.