— Вы могли бы пожить на расстояние от города какое-то время, а потом, когда станет окончательно ясно, что эти люди за вами не придут, Вы присоединитесь к городской жизни. А я с друзьями буду приходить к Вам и приносить необходимую пищу и вещи. — Дора с наивной радостью сообщила свой план. Будто так просто можно было решить всё то о чём Гавриил думал долгие годы.
— Спасибо, Вы очень добрая. Но прежде чем я уйду отсюда мне придется оставить четкий след, для того чтобы увести их от города. Это очень древнее противостояние. Они идут последам за мной долгие годы. У них нет души, поэтому происходящее вокруг их мало беспокоит, и они обойдут город если будут уверены, что меня в нём нет.
— Что значит нет души? — Такая возможность очень заинтересовала Дору. Она не представляла, что такое возможно.
— Это значит, что она не развилась у них в процессе жизни, во что-то, что можно было бы назвать осознанной личностью, а осталась в виде зародыша. Они полны злобой и ненавистью. Их объединяет клятва, которую они дали в древности: уничтожить все остатки того мира, представителем которого я являюсь. — Гавриил сделал небольшую паузу и поднял глаза к небу, прищурился. Можно было подумать, он рассматривает там что-то, но Дора распознала этот жест как просто эмоциональный.
Доротея перестала задавать вопросы. После пропущенного на дороге камня, ставшего причиной нового приступа боли. Трудности ходьбы с костылём снова полностью заняла её внимание. Гавриилу дорога тоже не казалась лёгкой. В боку стонала старая рана, а вес Сильвестра, вначале показавшегося лёгким, с каждым шагом ощущался всё сильнее. Остаток дороги до леса они прошли в полном молчание и у самой опушки Гавриил заговорил:
— Вы, когда ни будь ходили по этому лесу?
— Только по этой тропинке и только с отцом.
— Это уже лучше. Прежде чем мы туда войдём надо очистить разум. Основное воздействие лес оказывает на сознание и если не находит к чему прицепится, то пропускает без помех. Поэтому используйте любую практику подходящую для этого, которую знаете. Я воспользуюсь той к которой привык.
— Я никакой не знаю. — Поспешила ответить Дора.
— Тогда просто садитесь поудобней, расслабьте все тело, так чтобы ничего не отвлекало и постарайтесь остановить поток мыслей. После того как добьётесь успеха зафиксируйтесь в этом состояние.
Доротея принялась выполнять описанное упражнение, а Гавриил, сев на колени, прежде чем полностью погрузится в свою практику предался внутреннему рассуждению: «Надо быть осторожней. Путешествие получается гораздо опасней чем я предполагал. Но похоже у меня нет другого выбора кроме как продолжать следовать за ней. Она юна и неопытна, но несмотря на все свои качества демонстрирует самоотверженность и выглядит уверенной в своих действиях. Отброшу сомнения, сейчас нет места для них». — Проговорив про себя то что его волновало он, прислонив голову к земле, погрузился в созерцание разума.
Лес весь трепетал, когда они вошли в его чащу. Дора ощущала будто находится в живом организме, постоянно чувствовала настойчивые прикосновения к своему сознанию, словно кто-то пытался посмотреть, что у неё в голове. Сегодняшний, слегка насторожённый интерес леса был отличен от той унылой суровости которую он проявлял раньше, встречая её с отцом. Дора старалась следовать совету Гавриила выметая все мысли, или, хотя бы, заменяла их нейтральными, естественно природными. Например, она представляла, как легкий ветерок ранней осенью гонит только опавшие листья, или течение воды останавливается закованное льдом. Такая визуализация была её собственным изобретением, и она в глубине души осталась довольна собой. Своей простой находчивостью, позволившей превратить гипотетического врага в друга. Гавриил вскоре пропустил её вперёд, сказал, что так будет безопасней и она должна показывать дорогу. Отец наоборот всегда приказывал идти позади, следуя за ним шаг в шаг. Но главное, чему Годфри научил её — в сложных ситуациях, всегда безоговорочно слушаться старшего и более опытного. Поэтому у неё теперь не возникало желания протестовать, она следовала всем указаниям Гавриила не рассуждая.
Гавриил шёл молча, очень сосредоточенный, постоянно перебирая, большим и указательным пальцем, нанизанные на нитку бусины. Дора всё меньше замечала его присутствие. По мере продвижения в глубь леса она чувствовала, как её разум пробуют на прочность. В один момент прикосновения леса стали настолько навязчивыми, что ей показалось, она голая и он гладит её, ощупывает, осматривает. Чувство стыда и возбуждения вихрем ворвалось в сознание, разрушило концентрацию. Мысли хлынули обратно. Но словно внешняя сила помогла ей обрубить это наваждение, и оно иссякло. Лес не сдался, продолжая попытки вторжения, но как-то из далека и по этой причине не сильно. Дора без труда справилась с ними. Поэтому, когда они добрались до места своего назначения, она пришла к выводу, что лес не особенно то и старался атакуя её.
Тропинка кончилась небольшой полянкой, через которую пробегал звонкий ручей. Почти посередине, на огромном старом пне стоял небольшой рубленный домик с мезонином. Вокруг цвели запоздалые весенние цветы, распустившиеся в лесной чаще позже положенного срока. Изба и пень чернели следами времени. Гавриил, увидев куда они пришли, не громко хмыкнул себе под нос.
— Вот наша небольшая дача. — Дора обернулась к нему и немного смущаясь повела рукой, как бы сама находясь в замешательстве от увиденного, словно не ожидала, что именно эта избушка окажется здесь.
— Действительно неожиданно! Дом привратника. — Эти слова Гавриил произнёс тихо, как бы самому себе. Потом, обращаясь к ней: — Доротея Вы не перестаёте меня удивлять. Собственно, это очень большая неожиданность и я теперь, в самом деле, не знаю, что и сказать. В прочем, что есть, то есть. Мне правда не разу не приходилось прятать человека от духов в доме духов, но и это возможно. Что теперь рассуждать… Сделанного не вернуть вспять. Так или иначе у этого места есть одно бесспорное преимущество сюда некто не доберётся.
— Я не знала… Мне честно говоря всегда казалось, что это укромное место где отец проводит время в уединение, для того что бы подумать и собраться с мыслями и силами. А кто такой привратник? И вообще Вы мне очень многое должны объяснить. Я даже не узнала, что именно случилось с Канатом и зачем мы его сюда притащили.
— Насчет привратника это Вам лучше отец объяснит, когда сочтёт нужным. Было бы неправильно открывать перед вами завесу его дел. А про Каната я расскажу Вам в процессе наших манипуляций с ним. У нас не очень много времени, хотелось бы убраться отсюда до темноты. Поверьте мне, это в наших общих интересах.
— А Каната не опасно оставлять здесь после наступления темноты? Вообще то я надеялась, что мы отдохнём хотя бы до утра. Нога моя сильно болит, и Вы я думаю устали прилично. Канат всё-таки не ребёнок.
— Сильвестру здесь ничего не угрожает, собственно потому, что он не совсем здесь. С нами присутствует только его тело, а душа путешествует… Где-то… Если он очнётся в этом доме, ночью, то тогда, да, это будет страшно. Но такой исход маловероятен. Его надо забрать отсюда до того, как это может произойти, то есть в ближайшее время.
ebooksa