Паршивый отряд. Хроники Новгородского бунта

— Я немного задержусь. Хочу посмотреть кто эти смельчаки.

Действительно в телегу полетели зажжённые болты.

— Там же Васка!

— Сейчас ты для него ничего не изменишь. Можешь только умереть напрасно. Здесь либо повезёт, либо нет. Будем надеется, что они стреляют прицельно, а его не видели, поэтому не попали.

Телега начала разгораться. Лошадь понесла, как и предполагал Годфри. Порфирий, уцепившись за оси последовал совету учителя. В след удаляющейся повозке полетело ещё несколько болтов, пущенных скорее для порядка и топот погони. Надежда Годфри на то, что враги не станут преследовать его учеников не оправдались. Они, кажется, хотели разделаться не только с ним, но и с телегой, и с лошадью, и с учениками.

Он стоял совершенно один на дороге проложенной по дну оврага. Посередине мгновения тишины. Уставший и немного ссутуленный. Нет, он не сомневался, что победит в этом бою. Но было похоже, что Флор переиграл его. Оказавшись неожиданно хитрым и подлым. Годфри уже понимал, что скорее всего в городе с его школой покончено, ну или почти покончено. Опасения за дочь сразу вспыхнули в груди алым бутоном. Ненависть начала подступать к сердцу не только на Флора, но и на всех его сообщников. В том числе и на этих стрелков подло и трусливо засевших на вершинах холма. Пытавшихся теперь расправится с ним и его учениками. Курки арбалетов были спущены и стрелы летели, а он ещё думал. Время замедлилось, его астральный двойник уже двигался к нападавшим потусторонними тропами. Торбы на кушаке были раскрыты. Чёрной тучей кружилось вороньё. Ненависть, подкравшаяся к оградам разума рисовала его ментальному взору картины где дочь его убита или сидит арестованная среди грубой солдатни. Глаза стали чернея ночи, вернулся дух-ворон с картинками горящей школы и стражниками вырезающими его отравленных учеников. Дочери среди них не было. Ворону не удалось узнать где она. Кожаная куртка засветилась рунами. Лощину между оврагами стал заволакивать тёмный туман. Словно сообразив, что пора, Годфри выхватил меч отмахнулся от арбалетных болтов как от назойливых мух и пошёл в гору. Он не спешил, но стрелки не успевали целится и мазали. На перезарядку уходило слишком много времени, второй залп они выпустили в упор, но безрезультатно стрелы растворились в тёмном тумане и оттуда вышла их смерть. Стрелки со второго оврага не сталь ждать и быстро ускакали в сторону Новгорода с плохими вестями. Тем более, что командовать ими было уже не кому. Руководство засады испустило дух в непродолжительной схватке.

Закончив бой Годфри, на некоторое время, погрузился в глубокий транс собирая информацию о происходящем. Но нигде не мог найти свою дочь. Он чувствовал, что она жива, но не мог понять где она. Видел, как догорела его школа, видел лица предателей, видел, как убили Александра Афанасьевича старого главу города. Ему стало горько. Мир, который он строил и создавали его предки рушился в пламени бессмысленных погромов. Взбунтовавшиеся маргиналы направились против своих подстрекателей. Сбиваясь в стайки и уничтожая всех, кто был умнее, успешней и трудолюбивей. Углубившись ещё немного в поиски, он почувствовал присутствие в городе посторонней силы. Но понять кто это или что это не мог.

Годфри вышел из транса, он узнал достаточно. Причём не только о произошедшем, но и о наиболее вероятных стечениях обстоятельств в близком будущем. Букет давно забытых чувств и эмоций расцвёл в его душе. Родной город скатывался в пропасть и только он один мог всё исправить, обладая силой и правом действовать. Но он остался один. Без союзников и учеников. Могущественный полководец без войска. Годфри направился в сторону города. Но прежде чем разобраться с бунтовщиками было необходимо найти Порфирия и Васку. Этим он и занялся.

Телега отыскалась минут через двадцать, лежащая на боку и сильно обгоревшая. Следы освободившейся от упряжи лошади уходили сквозь кусты в овраг. Место вокруг было вытоптано стражниками, ускакавшими в погоню за Порфирием вначале схватки. Мысленно Годфри посетовал на свою нерасторопность и на то, что первым делом, погрузившись в транс, принялся выяснять обстановку в городе, недооценил решимость этих людей довести задуманное злодеяние до конца. Он полагал, что напуганные его выступлением предатели разбегутся как крысы. Так оно и получилось, но учеников, они по-видимому нагнали.

Годфри присел на корточки изучая оставшиеся следы. Следопыт из него был плохой. Информацию, обычно, он получал другим образом. Но сейчас сил и времени на ментальное путешествие и общение с духами не оставалось. Да и битва на дороге опустошила последние резервы его жизненной энергии, едва пополнившиеся после путешествия в чертоги воинов. В таких случаях он старался доверять логике, поэтому размышлял так: «Правильнее всего было бы, не отвлекаясь на поиски учеников, преследовать всадников, которые, либо захватили их в плен, либо убили. А если Порфирию и Васке удалось спастись от погони, то тем лучше. Они взрослые мальчики и сами доберутся в город, а я тем временем по горячим следам настигну предателей». Он поступил согласно намеченному плану, пустил вперёд духа-ворона, чтобы не потерять след и отправился в сторону Новгорода.

Годфри должен был признаться себе в том, что случившееся в городе и засада на дороге, стала неожиданностью для него, причём именно в том смысле, что он не смог в полноте предвидеть этих событий. Погружаясь в транс и отправляясь скитаться по тропинкам вероятностей, накануне похода в пустошь, он чувствовал опасность, но источник её был не в городе и прятался как бы в тумане. Он и сейчас ощущал, что предательство — это не единственная сложность, с которой ему придётся столкнуться. Под покровом событий зрел ещё один пузырь неприятностей, который ему никак не удавалось распознать. Сейчас он настолько был истощён, что, даже не мог понять живы его ученики или нет, просто шёл по следу, который указывал ему ворон. Отдых был ему необходим. Скорее всего он не мог бы не почувствовать если бы его любимые ученики расстались с жизнью. Но примерно перед началом битвы в овраге, начали громить его школу, а он ничего не заподозрил и пропустил засаду. Неужели просто увлёкся разговором, забылся, отвлёкся. Или так тяжело далось ему путешествие в чертоги воинов? Он не мог сейчас прямо ответить на эти вопросы. Годфри остановился. Вернул ворона в торбу. Точно было одно пагубное дело свершилось, а он сейчас не в состояние противостоять всем врагам в одиночку. И самое главное надо выяснит где Дора и что с ней. Почему он не видит её во время медитации? Эту задачу надо решать в первую очередь. Но стоит ли идти в город. Попросить, сейчас, о помощи друзей, знакомых, значит подвергнуть их повышенной опасности. Даже просто послать мальчишку с сообщением и то нельзя, жалко будет парня или доставит врагам. Что делать? В голову приходил один ответ: найти безопасное место и отдохнув попросить потусторонних друзей о помощи. Он рассудил про себя так: «Если Васка с Порфирием в плену, и их до сих пор не убили, то скорее всего им сохранят жизнь и будут использовать как заложников. Или их уже убили и тогда им не чем не помочь». Потом сложив все за и против, он решил отправится назад в таверну «У дяди Саши». Отдохнуть до вечера, а с наступлением сумерек начать действовать, когда его способности будут наиболее эффективны и потусторонние силы, которые ему обычно помогают в делах будут иметь наибольшую власть на земле.

До таверны Годфри добрался к обеду. Хозяин не задавал лишних вопросов. Он был по-своему ему предан и в прошлом их связывала одна история в которой Годфри ему сильно и бескорыстно помог. Поэтому Александр, хозяин таверны, принимал главу гильдии воинов всегда как родного человека. Ему не надо было расспрашивать Годфри о том, что случилось по его виду всё было понятно и так. Хозяин накормил его и выделил комнату, не обмолвившись про телегу. Годфри молчал. На самом деле ему хотелось с кем ни будь поговорить. Просто для того, чтобы привести в порядок мысли. Но близких ему людей по близости не было, с чужими он откровенничать не мог. Саднило сердце из-за дочери. Похоже, что он был готов бросить всё школу, учеников, политику и идти за ней. Но сам себе не отдавал в этом отчёта.

Выпив травяного чая в общем зале Годфри поднялся в отведённую для него комнату. Была середина дня самое не подходящее время для его итак ослабших способностей. Проделав несколько ментальных упражнений, он окончательно убедился, что не в форме и лёг спать. Вечером Годфри решил обратится к своей знакомой вечерней зорьки за помощью в поисках дочери. Если не поможет она, то к её тёмному товарищу Ночь.

Проспав несколько часов крепким сном без сновидений Годфри проснулся бодрым и полным сил. Первое, на что он обратил внимание — это непривычно сильный шум из общей залы. Шум был вполне естественный — гудение человеческих голосов занятых трапезой. Странным было то, что в зале явно находилось необычно много людей для этого дня недели. И никакой музыки, да и само гудение было сродни издаваемому растревоженным ульем. Умыв лицо и руки в специально предназначенном для этого тазу, Годфри привёл себя в порядок и спустился вниз отыскать хозяина. Планы его требовали коррекции. В такой обстановке, которая сложилась здесь и думать было нечего об общение с духами. Годфри решил отправится под сень небольшой рощи и там провести ритуал. Надо было попасть в свою избушку, хотя бы метафизически.

Он закутался посильнее в дорожный плащ чтобы его нельзя было отличить от обычного путника. Спустился по отполированной ногами посетителей, скрипучей лестнице в общий зал, где столкнулся с обстановкой, которую ни как не ожидал увидеть. Таверна больше походила на пристанище беженцев чем на место отдыха путников.

Семьи с тюками и домашними питомцами, одинокие горожане, фермеры, торговцы, ремесленники, дети и взрослые: люди разговаривали, ругались пытались что-то получить от хозяина. Того нигде не было видно, Годфри подумал, что на его месте тоже ретировался бы куда-то. Протолкавшись сквозь залу, он вышел на крыльцо где нашёл пару вменяемых граждан.

— Скажите пожалуйста, — начал он, — я был несколько дней в отъезде и видимо что-то поменялось в городе. Вы не могли бы рассказать мне в чём дело?

Человек посмотрел на него круглыми глазами, явно не понимая с чего начать.

— Всё поменялось. Так даже и не скажешь. В один день. Люди убивают друг друга на улицах. Случился переворот в правительстве, а потом что-то пошло не так и в городе настоящая война.

— А с чего всё началось? — Осторожно поинтересовался Годфри.