— Кильчаковец, сукин сын! — определил паренек. — У него и ружье-то аглицкой выделки.
— Верни письмо,— потребовал Андрей. — Я отдам его только в руки самого Бурлова. Смотри, борода, за письмо ты теперь в ответе.
— Ладно. Мне оно без надобности, я грамоты не разумею.
С обрыва на берег спускались люди с алыми бантами на картузах, с охотничьими ножами на поясах. Осматривали с любопытством Андрея, спрашивали у старика:
— Што за парень? Откедова?
—- Шпиён-кильчаковец...
— Да че ты, ну!
— Вот те и ну — полозья гну! Стою и гадаю, как его Бур-лов сказнит,— рассловоохотился старик.
— А че гадать-то? Можно петлю на шею, можно камень к ногам.
— Эк сколько охотников на чужую жизнь расплодилось!
— А кильчаки с нами целуются? Пирогами нас угощают, да? Забыл про капитана-карателя? Он с моим братом Васькой че сотворил? — спрашивал похожий на цыгана мужик, оттесняя плечом старика, —Он сердце у братана вырезал и на осине повесил. Еще бахвалился: «Так я и самого Бурлова подвешу».
— Что-то я не слышал про такую похвальбу.
— Ты не слышал, а люди свидетелями были. Проведал
Николаи Ананьич про вырезанное сердце брательника моего захотел сам познакомиться с капитаном. Вдвоем с дружком под видом охотников отправились они в деревню, где капитан-каратель стоял. Прибыли, значицца, а офицер в поповском доме гуляет. Как выманить зверя из логова? Николай Ананьич дружка у лодки оставил, а сам к поповскому дому. Вошел в горенку, низкий поклон отбил.
«м* 6 чег0, борода?» — спрашивает капитан-каратель.
«Медведя, ваше благородие,, завалил, в подарок привез»
«Волоки ко мне».
«Чижол, дьявол, не под силу».
А поповна капитану: «Хочу на лесного зверя позыркать».
Капитан-каратель фуражку на лоб, поповну под ручку — и на улицу. А у реки Бурлов наган из кармана —и под ребро капитану: г ѵ