— Провал конспиративной квартиры в Омске и гибель Артемия тоже ваше дело?
- Да.
Никифор Иванович смотрел на матовое, чистое, с остроконечной бородкой лицо Садке, «Его физиономия — всего лишь маска, двоедушная, циничная, примитивная, но и страшная в своем примитиве. Время старого режима порождало таких моральных уродов, время белой тьмы утроило их уродство».
— Почему вы стали на путь предательства?
— Честолюбцы стремятся к власти, люди страстей —к удовольствиям.
— Клейма предательства с вас уже не смоешь, как с леопарда пятен.
— Зря вы сказали про леопарда. Лишь бы сравнить меня с зверем, сказали. А сравнение с Иудой уже устаредо?
— Библейский предатель был все-таки человеком.
— Ну да, ну конечно, он предал только господа бога. Для меня ваши слова о предательстве не имеют никакого значения. Я боролся,с вами с помощью лицемерия и ненависти: ненависть придавала "силы, лицемерие служило ширмой. В борьбе с вами хороши любые средства, допустимы все способы, полезны всякие уловки, но я еще обладал незаметной, убийственной вла-
стью. Я скрывал свои тайны, но погружался в раскрытие ваших...
Никифор Иванович терпеливо выслушал провокатора, ответил с нескрываемым презрением:
— Могучие исторические явления не обходятся без грязной пены. С вами разговор будет не длиннее выстрела...
31
Командиры Пятой армии уже несколько дней ожидали этой новости: Тухачевский отзывался с Восточного фронта.
— На Кавказ нашего командарма посылают. Он свернул шею Колчаку, свернет шею и Деникину,— говорил Никифор Иванович начдиву Генриху Эйхе. — А вас Реввоенсовет назначает командармом Пятой. Возражать, надеюсь, не будете? — Лицо Никифора Ивановича осветилось широкой, сердечной улыбкой: ему доставляло удовольствие сообщать людям приятные новости.
В резиденции бывшего верховного правителя теперь стало шумно: командиры и комиссары Пятой армии собрались на прощальный вечер в честь отъезжающего командарма. Никифор Иванович молча прислушивался к спорам молодых людей. «Они не только сыновья своих отцов, они —дети нынешнего великого времени,— думал он. — Разрушая старое, они творят новое и творчеством этим совершенно отличаются от людей предыдущих поколений». Доносились до него и беспечные, глубокомысленные или хвастливые фразы. Говорили все сразу, утверждая свою, часто туманную, без точных очертаний, мысль.
— Ты все-таки ответь: бытие определяет сознание или ничто человеческое нам не чуждо?
— В жизни ничего нельзя восстановить иначе, как в форме искусства.
— А как же идеи?
— Идеи под пулями приобретают четкие формы.
ebooksa