В комнате телеграфиста было тепло, Грызлова морил сон, он с трудом следил за ползущей лентой телеграфного аппарата.
— Командующий колчаковскими войсками Енисейской губернии просит соединить его с вами,— неожиданно сказал комбригу телеграфист.
— Соединяй немедленно!
Телеграфист, постукивая ключом, стал вызывать Красноярск. В комнатушке потрескивали электрические разряды, шуршала бумажная лента.
— «Генерал Зиневич у аппарата,— прочитал телеграфист.—• Предлагаю заключить перемирие, чтобы не проливать напрасно кровь».
«Завтра-послезавтра мы займем Красноярск. О каком мире может быть речь?» — отстучал он ответ Грызлова.
«К Красноярску подходит армия Каппеля. Я опасаюсь насилия и бесчинства со стороны каппелевцев, а также мести со стороны красных. Поэтому настаиваю на приостановке военных действий»,— прочитал затем телеграфист ответ генерала.
«Разоружите армию Каппеля, и дело с концом»,— продиктовал Грызлов.
«У меня нет сил для разоружения Каппеля...»
«Тогда сдайтесь сами, а с Каппелем справимся мы. Гарантируем полную безопасность всем офицерам вашего гарнизона».
«Я должен подумать».
«Думайте, только побыстрее. И сообщите ваш ответ...»
Генерал Зиневич откликнулся на рассвете,— видно, он всю ночь не отходил от телеграфного аппарата.
«Я принимаю условия капитуляции, но прошу оставить часть оружия для борьбы с грабителями...»
«Грабителей мы расстреливаем на месте, белые ли они, красные ли»,—отклонил просьбу Грызлов.
«Тогда Красноярск открыт для красных. Позвольте узнать вашу фамилию и чин?»
«Василий Грызлов — солдат революции, без чина, без звания. У красных нет чинов, пора бы знать, генерал!»
Грызлов отошел от аппарата.
— Вот это речь не мальчика, а мужа,— похвалил усталый телеграфист. — Ваш разговор с колчаковским генералом войдет в историю войн. Это же неслыханный случай, когда хорошо вооруженный корпус сдается по телеграфу противнику, который находится от него за триста верст.
— Между нами еще пока армия Каппеля, а этот генерал сдаваться не станет.