Красные и белые. На краю океана

22
18
20
22
24
26
28
30

— От коменданта. Он полагает, что теперь Россия станет на колени перед его кайзером.

Крепость гудела, как пчелиный улей перед роением. Русские новости обсуждались в казематах, на прогулках, комментировались и пленными и охранниками. Комендант даже спросил Тухачевского, кто станет теперь править Россией.

— Это известно только одному богу. — Тухачевский в упор разглядывал коричневые, разрисованные белыми прожилками щеки коменданта. Казалось, комендант носит какую-то влажную маску.

Мейзераку же Тухачевский сказал:

— В России революционная буря. При первом удобном случае убегу.

— Буду счастлив вашей удачей. Между нами возникла хорошая общность идей.

— Да, да, вы правы! Великая французская революция установила эту связь через декабристов.

— О, декабристы! Их имена в новой России вспыхнут ослепительным светом,— восторженно сказал Мейзерак.

На следующий день он принес новое сообщение:

— В России создано Временное правительство. Вы не знаете, кто такой Керенский? Один из наших офицеров назвал его пламенным факелом русской революции. Так ли это? Месье Керенский объявил войну до победного конца. Странное решение для революционера.

Мейзерак ушел во двор. Тухачевский прилег на койку. Необыкновенные события в России требовали размышлений, но фактов было мало, слухам он не верил. «Отречение Николая Второго, Временное правительство... Неужели в России распалась связь времен?»

Вечером Мейзерак торопливо шептал:

— Мне нужна ваша помощь, Тука. Сегодня ночью я бегу, но успех зависит от вашего согласия.

— Чем могу быть полезен?

— Я избрал идиотский вариант исчезновения. После"ужина из крепости вывозят всякий хлам, в том числе ящики из-под бисквитов. Я раздобыл немецкий мундир, переоденусь и спрячусь в ящике. Меня выбросят за ворота, и я — вольная пташка.

— Чем я-то могу помочь?

— На проверке отзовитесь за меня. Пока начальство хватится, я буду далеко. Понимаю — дело рискованное, на вас обрушит свой гнев комендант...

— Сделаю все, как вы просите,— сказал опечаленный Тухачевский.

— Вы благородный человек, Тука! Никогда не забуду вашей услуги.

Всю ночь пролежал Тухачевский на койке Мейзерака, одевшись в его мундир, накинув на плечи его шинель. Утром на проверке он отозвался за лейтенанта.