Да не померкнет экран твой,
Да придёт обновление твоё,
Да будет работа без лагов твоя, яко на работе и дома.
Интернет наш насущный даждь нам днесь;
И остави нам видосики наши,
якоже и мы оставляем лайки наши;
Дай нам бесконечную ленту и годный контент,
Дай нам яркие пиксели и максимальный объём памяти,
Дай нам высокую скорость соединения и сладкую истому интернет зависимости.
И не введи нас во искушение от фейковых новостей, но избави нас от лукаваго модератора и несправедливого бана.
Ибо Твое есть Царство и сила, и слава во веки.
Динь — динь!
Протест
Николаша находился сейчас в таком возрасте, когда детство неожиданно быстро растворилось в прошлом, а взрослая жизнь предлагала сумрачные перспективы в будущем.
Ничего нового, также было и у всех его сверстников. Так было и 100 лет назад, и будет ещё через тысячу…
Николаша (так называла его мама) рос в обычной семье. Отца он никогда не видел, а мать про него никогда не рассказывала. Сам он был замкнутым ребёнком и рос, как сорная трава на погосте. Много мечтал и заглядывал к другим в вечерние окна.
Вот у Ивановых новая люстра, а у Петровых кот на подоконнике сидит и злобно на него глядит. Сидоровы купили не то новые шторы, не то тюль разухабистую, и каждый вечер, отделившись за ними от остального мира, кушают запрещённые санкционные продукты. Глава семейства делал себе огромный бутерброд, сверху мазал толстым слоем горчицы и чокался заграничным пойлом со своей супругой, весело ей подмигивая при этом.
Коля наблюдал за всем этим, сквозь щель небрежно запахнутых занавесок. На душе было почему-то противно и постоянно хотелось есть.
Фаст фуды Николай старательно избегал. Огромные мягкие бургерные булки ему не нравились. Не потому, что они были не вкусные, нет. Скорее всего по политическим соображениям. Это исходило прям из его нутра, как говорила мама:
—
ebooksa