Третье. Сборник рассказов

От других жертв Цурюпкина, заявлений к сожалению не поступало."

Я стою сейчас в очереди на почте, хочу получить посылку. Ожидаю своей участи и почему-то вспомнил про Заранского маньяка.

Вот у окошка миловидная особа в кашемировом пальто. Она тоже за посылкой пришла. Оператор спрашивает у неё номер, для отсылки смс.

Женщина начинает диктовать громко и на весь зал:

— Восемь, девятьсот двадцать пять, — оборачивается в зал и сканирует посетителей. Нет ли среди них заранского сердцееда?

Цифры произносит она чётко и выразительно, на случай того, чтобы виртуальный Цурюпкин успел записать и не ошибиться в этой сложной математической абракадабре. Но никто не записывает и не запоминает её номер. Все заняты своими делами.

А я даже принципиально заткнул уши в этот момент, ибо женат, и дети имеются.

Она грустно вздыхает, забирает свою посылку и одинокой цаплей двигается наружу.

Скорее всего она тоже читала эту заметку и взяла на вооружение такой способ знакомства, но не в этот раз. Не в этот раз…

Ей нужно быстрее ехать в этот замечательный город Заранск (так и хочется вставить недостающую букву С между второй и третьей буквой) и там искать свою судьбу.

Там зародилось это мультикультурное движение одиноких сердец, которое превращает разнополых людей в крепкие ячейки общества.

И кто знает, но возможно уже в ближайшем будущем, о Цурюпкине заговорят, как об основателе нашей цивилизации, который впику интернет-знакомствам, предложил более альтернативный и живой способ общения.

Хотя и это вряд-ли…

Я полностью уверен, что Антонина Гамаюн не даст ход этому движению. Постарается стереть из народной памяти образ заранского ловеласа, который всего лишь на всего нашёл новый способ завязывания отношений…

Принцы бывают разные

Моя жена любит порассуждать на всякие отвлеченные темы. Любит она нырнуть в мрачное прошлое, переворошить там всё своим маникюром, и мечтать в настоящем времени, о возможном прекрасном виртуальном будущем в третьем лице.

Вот опять:

— Допустим она молодая принцесса, находящаяся на вершине гендерной горы, которую венчает мрачный, средневековый зАмок, окружённый бастионами социализма и феминизма, она опутана харрасментом и нетерпимостью. Мрак безнадёжности сковывает её цепями толерантности и бытовых неурядиц.

Она молодая и красивая мучается от навязчивой Хрущевской тесноты, Брежневского застоя и ускорения Горби. И вот представь, однажды ночью, когда все домашние уснули, наевшись финского сервелата, она осталась совершенно одна.

И при свете жиденькой свечки, рассматривает принцесса свою нагую красоту, в отражении чёрного кухонного окна.