Сверх

Люба была умна, эрудирована и хорошо образована. Ее умело поставленные вопросы помогали вспомнить то один незначительный факт, то другой случайный разговор. Не были обойдены вниманием и популярные версии, крутившиеся по телевизору уже после того, как ситуация в стране выправилась, и Российская Федерация уверенна вступила в права наследование прежнего государства.

— Если хочешь знать мое мнение. — выдал я в какой-то момент. — То вашу версию СССР спасло именно наличие сверхов. Точнее, тот факт, что элита — бессмертна.

— Вот как? — вскинула брось Зима. — Ну-ка, ну-ка?

— Не надо нукать, все очевидно. — и я выдал ей свое понимание того, почему тут все сложилось так, а не иначе.

Другими словами, про долгую жизнь правителей, следующий из этого факта транзит власти, отсутствие забронзовевшей номенклатуры и многое другое, что, как мне казалось, я понял, еще на второй день пребывания в этом мире. Когда изучал свой новый дом, бродя по интернету.

— Ну… — протянула она. — Логика, конечно, есть. Но ты немного ошибаешься. И с нашими вождями не так все гладко, как ты себе напридумывал, и внутренних проблем хватает. По той же линии союзных республик. Герман, наверняка, тебя просветил о росте национализма в Киргизии?

— Да.

— Примерно такая же картина по всем кавказским республикам. До пожара еще далеко, но некоторые угли недовольства уже достаточно давно тлеют. А британцы со своими холуями довольно умело их раздувают. На Украине тоже тревожно. Польша, Чехословакия… Да везде, в общем-то. Враги бьют по границам всем, чем только можно. Сам же видел караван.

Видел — не то слово. Сотни литров сыворотки — это же тысячи новообращенных сверхов даже при соотношении один к трем. И все эти невылупившиеся Силачи, Скрытники и Псионы пополнили бы ряды армии врагов советской власти. Ведь для кого предназначался препарат? Тех самых националистов, которые спят и видят возрождение Киргизского то ли ханства, то ли каганата.

— А главная причина совсем в другом. — после некоторой паузы возразила моим доводам Зима. — Как я поняла из твоего рассказа, ваша номенклатура, элита, как ты говоришь, решила пойти на сделку с Западом. Точнее, вообще допустила мысль о том, что с Западом можно договориться. Это и есть ошибка. С этого падение и началось. Здесь, у нас, как бы между собой не собачились ведомства, как бы не грызли друг другу глотки в ЦК, на сговор с Западом никто не пойдет ни за что и никогда. Потому что понимают — верить им нельзя. Англосаксы — джентльмены ровно до той поры, пока уверены в том, что уничтожить тебя можно только с огромным риском для себя. Как только ситуация меняется — они пираты и разбойники. Как и их предки.

Хм, с этой позиции я на ситуацию не смотрел. Но был вынужден признать, что скорее согласен с Любой, чем нет. Особенно, с позиции послезнания — разве не видел я в своем мире, как улыбающиеся западные политики сливают своих вчерашних друзей, а их страны ввергают в хаос и нищету? Что, в общем-то, произошло и с СССР.

Пока мы враждовали друг с другом, точно зная, что дружбы между нами быть не может, все было нормально. Ну, ладно, не все и не всегда, но нормально. Страна жила, развивалась, строила свою версию счастливого будущего. Однако, стоило лишь элитам допустить мысль о возможности договориться — и все полетело в ад.

Хорошо, что здесь это понимают. И как следствие, смогли пережить своих двойников из моего мира уже на тридцать лет. Надеюсь, и дальше так же будет.

Сели мы ранним утром на каком-то дальневосточном аэродроме. Это единственное, что я мог сказать с уверенностью — и природа свидетельствовала, и время в пути, которое явно отщелкивало часовые пояса вперед.

Самолет еще не заглушил двигатели, а к трапу уже подогнали небольшой автобус без окон в пассажирской части, куда мы с сопровождающей и загрузились. Поездка продлилась минут пять, после чего я почувствовал, как остановившаяся машина стала опускаться.

— Подземная база? — уточнил я у Зимы.

— Ага. — безмятежно ответила та. — Твой новый дом. Или твоя могила.

Оптимизма ей было не занимать. Но в полете она все же рассказала мне, что значит "пробуждение". С ее слов выходило, что некоторые ее действительно не переживали. А достаточной статистики, позволяющий вычислить хоть какие-то вероятности, накоплено еще не было. На сегодняшний день лишь одиннадцать советских сверхов дрались с высшими демонами. Семеро победили и поглотили их эссенцию. Четверо выжили. Я мог стать пятым.

Грузовой лифт остановился. Мы вышли из машины, оказавшись на классической подземной парковке, только вместо легковушек и микроавтобусов тут стояла военная техника. Незнакомые мне модели боевых бронированных машин — от джипов до танков. Парочка вертолетов на консервации. Все в цветах ККС.

— Не знал, что у комитета имеется своя армия.