— Сынок-то у меня хорош? — Тамара Николаевна становилась рядом с Сашей. — Весь в меня, умница и красавец.
Саша смущался от таких шуток, но не убегал, покорно стоял рядом, привыкал к роли.
Забудь, кто ты
Вся жизнь лагеря была подчинена единому режиму. По вечерам на невысоком щитке у столовой экспедиционной базы вывешивался график работ на следующий день, где было точно указано, кто, куда и в какое время должен явиться и чем заниматься.
Любимое выражение Бориса Лукича «не будем терять драгоценные минуты» теперь произносилось везде и всюду, и не только Борисом Лукичом. Эти слова стали своеобразным девизом всей съемочной группы.
На другой же день по приезде Борис Лукич в присутствии Маргариты Сергеевны и всей группы, как бы между прочим, затеял серьезный разговор с Сашей.
— С этой минуты забудь все прошлое, — сказал он мальчику. — Теперь ты не Саша, а Петька, сын пастуха. Все, что написано в сценарии о Петьке, ты должен понимать так, будто речь идет о тебе самом. Начинай новую жизнь деревенского мальчугана, усваивай обстановку, вживайся в образ. Придется учиться ездить верхом на лошади, стрелять из охотничьего ружья. Вместо волков будут натренированные овчарки, обученные известным мастером Аркадием Гурьевичем Ростовским. Ты, наверное, видел его, он летел с нами из Москвы. Вон стоит. — И Борис Лукич указал на пожилого человека в роговых очках и с седой бородой, которого Саша видел в самолете.
Аркадий Гурьевич дружески кивнул Саше.
— Верховой езде и охотничьему делу тебя научат местные жители: коневод Махмуд Кобжанов и охотник Ораз Серкебаев.
Борис Лукич сделал жест в сторону, где сидели два загорелых белозубых казаха, лет восемнадцати и тридцати. Старший был охотник Серкебаев, спокойный неторопливый человек, постоянно жующий табак. Младший курил козью ножку, с любопытством смотрел на москвичей. Оба они заулыбались и закивали, когда режиссер заговорил с ними.
— Вам объяснили, что нужно делать? — спросил Борис Лукич охотника и коневода.
— Все знаем, начальник, — ответил старший, показывая в улыбке крепкие белые зубы.
Младший тоненьким голоском пропел:
— Это дело понимаем, очень хорошо понимаем.
Борис Лукич посмотрел на директора картины Корина.
— Ружья, седла, собаки, лошадь готовы?
— Все в порядке, — сказал Дмитрий Григорьевич. — Завтра можно начинать.
— Итак, друг мой, — торжественно обратился к Саше Борис Лукич, — прошу тебя, отнесись к делу совершенно серьезно. Отбрось городские привычки, не бойся ни зверя, ни птицы, ни дождя, ни ветра и слушайся во всем Маргариту Сергеевну. А вы, Марочка, проследите за ним, помогите молодому артисту.
— Ясно, Борис Лукич.
Борис Лукич захлопал в ладоши и сказал, обращаясь ко всем:
ebooksa