Наблюдатель

— Мир — не группа людей, — пожал плечами Сангвин. В его голосе, несмотря на весёлость, сквозила печаль. — Крэйн уж тем более. Менталитеты разные, принципы, по которым живём — разные. Наверно, поэтому здесь и нужны были герои. Чтобы сделать то, что не могли государи и сильные мира сего. Перевернуть всё с ног наголову — построить нечто, отдалённо напоминающее наш мир.

— Словно наш мир многим лучше Крэйна, — затянулся Фолл. — Я смотрю, ты уже плевать хотел на свои стремления изменить здесь всё.

— Потому что я не герой, — откинулся на сиденье вслед за первым героем император.

— Где-то это я уже слышал, — с улыбкой сказал Фолл, посмеиваясь. — Но ведь это не единственная причина, верно?

— Я просто уже как-то… Смирился. Дела прошлых лет забылись, а начинать что-то новое или продолжать собственную месть… Кажется бесполезным и бессмысленным. Если жнец одолел тебя, то у меня нет против него и шанса. К чему трепыхаться? Всё и так решено.

— Слыхал? — мотнул головой в сторону императора первый герой, глядя на третью фигуру. — Даже упорный Сангвин сдался. Ничего не хочешь нам сказать?

— Что вы хотели бы услышать? — раздался голос, не похожий ни на чей другой. В нём слились голоса женщин и мужчин, детей и пожилых — хриплые и высокие, низкие и плавные. Это был всем знакомый голос — и при этом не знакомый никому.

Господь сидел, опустив плечи. Его поза выдавала расслабленное, меланхоличное состояние. Словно ему, откровенно говоря, было плевать на всё и вся. Вероятно, так оно и было.

Фолл с Сангвином переглянулись.

— Что мне жаль? К чему лгать?

— Иногда для спокойствия души ближнего своего надо немножечко солгать, — саркастично рассмеялся император, прикладываясь к кружке.

— Я никогда не лгал никому из вас.

— Ты утаивал детали, — поправил его Фолл. — Это порой хуже лжи. Если бы мы сразу знали, что здесь и как… Быть может, всё сложилось бы как-то иначе.

— Поздно сожалеть, — выдохнул Сангвин. — Мы прошли свой путь. Ты, может, и вернёшься, чтобы начать заново. А мне и так хорошо.

— Ты, кстати, ошибся, — тихо вздохнул первый герой. — После стольких жизней, если я что и понял, так это то, что героям здесь не место. Мы как временные костыли, чтобы программа работала хоть как-то. В нашем случае — чтобы Крэйн был чуточку светлее. Таков ведь был изначальный замысел, а, старик?

— Да, — двинул головой Господь. Затем одним глотком осушил кружку, щелчком пальцев наполняя её вновь. — Я желал моему творению покоя и процветания. Я желал утопии. Я был слеп. И глуп. Те, кем я заселил Крэйн, никогда не прекратят лишать друг друга жизни. Может, оно и к лучшему? Жнец поглотит всё. Не останется ничего и никого. Я уйду в небытие, чтобы больше никогда не терзать себя чувством вины за содеянное.

— Это что-то вроде того, когда художнику не нравится собственная картина? — с ожиданием во взгляде спросил Фолла Сангвин.

Первый герой кивнул, ухмыляясь.

— Ещё один пессимист, — протянул он. — Хватит, друзья. Мы здесь не как Господь, первый герой или император. Мы здесь как старые приятели, собравшиеся за одним столом, чтобы помянуть прошлое и не думать о будущем.

— А ты чего ещё ожидал от тёмного фэнтези? — выдохнул Сангвин, прикрыв глаза. — У нас должна была быть чудесная история о том, как из ужасной эпохи раздора и крови мир переходит в свой золотой век. И ты должен был быть героем, который совершил бы подвиг длиною в жизнь. Что мы получили вместо этого? Психопата с синдромом Диогена, огромную кучу решивших поиграть в героев человечков, и мир, который срать хотел на наши желания и стремления сделать его лучше. И чья, собственно, это вина?