Наблюдатель

— А зачем мне рассказывать, если ты всё равно остаёшься? — колко, но справедливо. Ирис потупила взгляд, стараясь скрыть боль, отчего-то испытанную ей при этих словах. — Не думай об этом. Это — не твоя забота. Я… Попробую найти кого-нибудь ещё.

— Тебе обязательно нужен герой?

— Да. Потому что в героях есть потенциал стать девяткой.

— Эта твоя система оценки… Понятно. Тебе нужен кто-то, кто может стать похожим на тебя. Таким же сильным.

— Ага.

Ещё одна минута, протянувшаяся медленнее остальных.

— Фолл… Мне жаль, — Ирис говорила от всего сердца, и от этого Фоллу становилось ещё печальней. — Я не могу уйти, зная, что без моего присутствия на деревню могут напасть. Не прощу себя, если потом узнаю, что с жителями что-то случилось. Они — моя семья. Те, кто научил меня выживать и… Жить. Я не могу просто выбросить год жизни в этом мире!

— Бессмысленная ложь.

Она едва заметно вздрогнула. Её лицо помрачнело; девушка повернулась прочь, старательно отказываясь смотреть в сторону первого героя.

— Ты и это заметил.

— В Крэйне никто не привязывается к холодному и бесчувственному краю за какой-то год, а потом столь грустно вспоминает о том, каким он был когда-то, — вздохнул первый герой.

— Думаешь, я трусиха?

— Нет. Думаю, что ты сделала то, на что героям не хватает яиц — приняла решение остаться. Не отправилась болтаться по свету, пробуя свои силы в попытке разбогатеть, нахапать власти или ещё чего-то. Это меня всегда напрягало в нас — нас постоянно куда-то тянет. На подвиги, на свершения. А, собственно, нахрена? Живи и радуйся. Будь счастлив.

— Ты — такой же? Всегда в дороге, всегда в поисках того, куда бы применить свою силу?

— Был. Был, когда-то.

— Мне жаль, — повторила Ирис. — Хотя приятно слышать, что хоть кто-то понимает важность защиты тех, кто тебе дорог.

— Да, многие в этом мире бесчувственные чурбаны, — тихо рассмеялся Фолл. — Ничего. Тут хватает и нормальных ребят… — он оглянулся на спящую Лорелеи.

— А эта магичка? — кивнула героиня на беловолосую женщину. — Почему не взять её?

— Ею движет месть. Как только она исполнится, все силы, что Лори так старательно собирает, исчезнут. Так всегда бывает… Но пока ей лучше быть в неведении. Может, и сама потом поймёт, что месть — вещь глупая. В её конкретном случае.

Ирис замолчала, заглядывая Фоллу в глаза. Спокойные, всё такие же яркие. Карие глаза первого героя, не раз изменявшего ход истории целых народов. Люди освоили магию, как никогда прежде, научившись переносить её на материю. У гномов появилось несколько разработок, вскоре перешедших в гениальнейшие изобретения, используемые повсеместно и по сей день. Эльфы написали Триардин, кодекс чести, позволявший им отходить от обветшалых традиций и, например, начать путешествовать, осваивая мир за пределами своих лесов. Орки научились письменности и речи, влившись в общество, доселе считавшее их варварами и дикарями. Но то — дела прошлых лет. Сейчас Фолл стоял, не зная, что ещё сказать. Казалось, всё, что нужно, уже было сказано.