Наблюдатель

— А ещё ты дал им знак Сада, я помню, — покачала головой чародейка. — И всё равно — от Фарэя до Ливиграда… Даже я, в молодые-то годы, не путешествовала столь далеко в столь скромной компании.

— Врёшь и не краснеешь, — рассмеялся Фолл. — Верно, далеко ты не ходила. Ты забиралась вглубь — в пещеры, катакомбы, древние гробницы… И почему все маги так любят тревожить мёртвых..?

— Дух авантюризма в нас столь же велик, сколь и в самих авантюристах, — чуть улыбнулась Мира, провожая взглядам троицу учеников. Те, вежливо разъяснившись со стражей, уже в её сопровождении продолжили свой путь до первых отдалённых зданий. — И сколько они там пробудут?

— Если не считать время на передвижение, в самом Ливиграде — около полугода, — прикинув в голове, ответил первый герой. — Встречная претензия: ты настолько не уверенна в наших подопечных?

— Трудно сказать, — на выдохе протянула архимаг, ухватив прядь из-за уха и принявшись потирать её, как всегда делала в моменты напряжения и стресса. Это успокаивало волшебницу. — В Крэйне чересчур большой процент неожиданности. Чем длинней дорога — тем выше шанс, что они встретят кого-то или что-то… Сильнее их всех вместе взятых. Я в курсе: ты связался с единственным караваном торговцев, избегающих крупные имперские города. Сомнительно, что они встретят рыцарей Сангвина, но чудовища… Тварям плевать, кто ты — дворянин или простой смертный, герой или сам император.

— Они отлично выучили бестиарий, — пожал плечами Фолл, вместе с Мирой наблюдая, как исчезают в городе превратившиеся в маленькие точки ученики. — Поймут, что нечто серьёзное напало на их след — либо скроются, либо подготовятся так, чтобы победить. Я зря проводил дополнительные лекции по тактике, не пойму?

— Зря — не зря, какая разница, если они сгинут… — прикрыла глаза чародейка, потерев двумя пальцами лоб. Затем вновь вздохнула, скрестив руки на груди. — Я не паникую. Не паникую, не смотри на меня.

— Ладно, ладно, — сдержал смех Фолл, осторожно касаясь обнажённого плеча архимага. Её платье трепыхалось на ветру, достаточно сильном на самой вершине холма. — Пойдём обратно. Мне тоже скоро выдвигаться.

Женщина кивнула, поворачиваясь к башне. Прошептала слова заклятья, взмахнув руками. Воздух вокруг них заискрился чем-то белым, а зрение затуманилось. Фолл первым шагнул вперёд, прочь из набежавшего белоснежного тумана телепортации, выходя прямо в общую залу, в которой за полтора месяца слегка успел измениться интерьер. Два кресла теперь стояли вместе и прямо возле камина, сиденьями к дивану. Появились две лампы с магическими камнями в роли источников света; они стояли по углам, а возле каждой располагался небольшой деревянный стол с парой стульев. На личных местах Ирис и Арта до сих пор лежали несколько стопок учебников, личных записей и книг с заклинаниями. Отдельно выделялся бестиарий, копии которого покоились на сидушках. Толстенная книга поблёскивала золотыми буквами в свете пламени камина, чинно пожиравшего несгораемое полено из Иггдрасиля.

Присев на диван, Фолл дождался, пока чародейка присядет рядом, смотря перед собой. Выдохнул, одобряюще приобняв Миру, тут же положившую голову на плечо первому герою.

— Нормально всё будет, — протянул мужчина. — Не цыплята, уже взрослые лбы. Теперь — ещё и подготовленные. Если тебя это успокоит, я попросил Эсси с Йораном выдвинуться к ним навстречу. Письмо придёт к учителям через месяц — как раз тогда, когда Ливиград будет в примерно в неделе пути.

— Так ты решил взять их обоих? — Мира не стала убирать ладонь первого героя, что осторожно гладила её по тёмным волосам.

— Когда мы бороздили Аврору вместе, единственным, кто мог успокоить вспыльчивую Эсмеральду, был вечно холодный и молчаливый Йоран. Даже мои речи не всегда достигали её ушей!

— Полагаю, это не единственная причина… — хмыкнула чародейка.

— Ирис с Эсси похожи, — покивал Фолл, свободной рукой сдёрнув капюшон с головы. — Во-первых, характерами. И та, и та скорей умрёт, чем отступит перед превосходящими силами или обстоятельствами. Во-вторых, стилем сражения. Огромная разрушительная мощь — фирменный ингредиент каждой. И в-третьих, обе с презрением относятся к лжи и бесчинствам, невзирая на титулы или происхождение. Смотрят, так сказать, в первую очередь не на обложку, а на содержание.

Мира улыбнулась, соглашаясь с доводами первого героя.

— А Йоран… Он лучше кого-бы то ни было знает, что месть — блюдо, которое подают холодным. Если Ирис с Артом не перестанут использовать первичные эмоции как основной катализатор, рано или поздно их прогресс остановится. Как это произошло…

— С Лорелеи, — протянула архимаг. — Я ей… Не смогла сказать. Что ярость и желание возмездия только мешают обучению, и даже с врождённой способностью мага крови ей не прыгнуть выше головы… Да, под твоим крылом она прорвалась на ещё один балл вперёд. Но чёрт подери, неужели девочка не понимает, что дальше будет в разы, в десятки раз сложнее?

— Людям легко начать ненавидеть, — продолжая поглаживать чародейку, словно кошку, сказал Фолл. — И куда сложней — перестать. Мы с тобой понимаем это, потому что самостоятельно прошли весь путь от начала и до конца. Ребята… — он вздохнул, посмотрев на пламя. — Что ж, этому не научить и в голову не вбить. Если не преодолеют свою слепую жажду возмездия сами, мы тем более не поможем.

— Знаю, и всё равно… Это то, что называется бессилием, да?