Впервые

— Достались по наследству, — так же приглушенно ответила Зойка. — Простите за возникшую ситуацию.

Владислав Маратович выглянул в приемную, увидел, что кроме Наташи там никого нет, предупредил: «Никого не пускать под угрозой расстрела», закрыл дверь и громко рассмеялся:

— Глеб, ну ты видел! Это кто-то же ему идею подбросил. Как это там, приказ номер такой-то, а главное «дробь 16».

Но начальство на то оно и начальство, что умеет быстро восстанавливать рабочий режим:

— Зоя Леонидовна, Вы спрячьте эти документы куда-то в сейф, чтобы никто больше не видел. И давайте забудем, что произошло.

— Я всё равно разберусь с шутником.

— Не надо. Это внесёт нездоровые разговоры в коллективе. А насчёт Комова мы подумаем. Сколько ему осталось до пенсии?

— Три года. Ладно, мы дотерпим.

— Но он же не уйдёт просто так?

— Не уйдёт, — вздохнула Зойка.

— Поэтому действуем сейчас. Забираем его «на повышение», как раз в пару к вашей Ларисе Борисовне. А то она скучает без начальника.

В приемной раздался какой-то грохот.

— Пропустите, мне срочно!

— Зоя Леонидовна занята.

— Вы не понимаете, это срочно!

В кабинет ворвался айтишник Гриша, обычно пребывающий в далёком от реальности мире. Похоже он вернулся в реал совсем недавно, так как хотя его глаза и были в состоянии «считывания информации непосредственно с мозговых извилин», но в них проблескивали какие-то признаки осознавания происходящего. Уже одно то, что, войдя в кабинет он не ринулся сразу к компу, чтобы проверить, как живётся его любимому другу вдали от серверной, а обратился к людям, которых считал досадной помехой, прокладкой между креслом и монитором.

Его любимая поговорка: «Если компьютер часто ломается, надо сменить прокладку между креслом и монитором».

— Зоя Леонидовна, это что же творится такое. Это почему же нас за людей не считают? А ведь у нас самое опасное и ответственное производство! Если бы не мы, то вся работа фирмы встала бы.

— Григорий…

— Георгий, кстати, Григорьевич, но это не так важно. Важно, что Вы ни во что не цените нашу жизнь.