Месье Террор, мадам Гильотина

– Вы думаете, чай может все исправить?

– Без молока и сахара – вряд ли. Но будьте уверены, тетя, я найду способ.

Теперь Габриэль знала, кто втянул наивную Франсуазу в безумную аферу по спасению королевы. Теперь она была не с пустыми руками.

XI

ВЕТВИ НА ДЕРЕВЬЯХ оголились, только кое-где еще висели несклеванные красные ягоды. Под ногами шуршали и пахли горечью гнилые листья. Александр метался по промозглому, слякотному Парижу длинным, быстрым шагом – руки глубоко в карманах суконного редингота, глаза уперты в мостовую. Не замечал улыбавшихся ему служанок, белошвеек, уличных девиц, грезил о Габриэль. На ходу обдумывал способы выяснить, виновны ли соседки в творящихся вокруг них преступлениях – от гибели старухи Жовиньи до предательства королевы. Позарез хотелось знать о дамах всю подноготную.

Начать решил с испытания честности ростовщика. Улучил время, когда ломбард был пуст от посетителей, спустился вниз и поприветствовал Рюшамбо с фамильярностью постоянного клиента:

– Доброе утро, уважаемый. Не появились ли у вас новые вещицы на продажу?

Рюшамбо молча встал, отпер железный шкаф в глубине комнаты, принес и положил на витрину за решеткой золотой медальон, обрамленный жемчугом. С миниатюрного портрета улыбалась красивая юная дама с высокой напудренной прической. Кто знает, не перерублена ли уже тонкая шейка прелестницы? Александр изобразил задумчивость, попросил показать еще что-нибудь. Рюшамбо вернул медальон в железный шкаф, вынес перстенек с небольшим сапфиром, окруженным мелкими бриллиантами. Александр опять старательно поколебался до того, как отказаться. Затем пришлось прослушать бой репетира брегета – в отличном состоянии, с точным ходом. Все вещи процентщик показывал только сквозь решетку. Господин Рюшамбо не производил впечатление человека доверчивого и беспечного.

– Простите, когда я был здесь в прошлый раз, при мне какой-то старикан заложил Большой крест Святого Людовика. Вот в нем я был бы заинтересован.

Александр выложил на прилавок развязанный кошель. Оттуда гражданину Рюшамбо подмигнули золотые монеты.

Ростовщик открыл книгу с записанными закладами, прошелся по строчкам:

– Да, имеется. У владельца право выкупить орден до конца первой декады фримера. – Пояснил: – В начале декабря приходите. Если он по какой-то причине не выкупит, я продам его вам.

– К сожалению, меня тогда уже не будет в Париже. Продайте мне его сейчас.

Подпихнул кошель с золотыми, монеты весело, призывно зазвенели.

Ломбардщик покачал головой:

– Не имею права, гражданин.

– Послушайте… – Александр оглянулся, несмотря на то что, кроме него и хозяина, в подвале никого не было, склонился к железным прутьям: – Ведь велик шанс, что владелец ордена не доживет до начала декабря, а? Старорежимные сегодня долго не живут. Я заплачу вам столько и еще вот столько, – сложил золотые луидоры красивой башенкой. – А вы уж сами с ним рассчитаетесь. Идет?

По сути, он покупал у Рюшамбо смерть хозяина ордена, и тот наверняка понимал это. Александр посчитал, что если процентщик в прошлом проделывал подобные делишки, то и на сей раз не устоит перед искушением. Пожалуй, Воронин даже перегнул палку. За четыре золотых луидора, которые он сейчас предлагал гражданину Рюшамбо, даже кристально честный ростовщик, ежели таковой существует на свете, задумался бы о пользе исчезновения маленького кавалера Большого креста.

Александр настаивал:

– Никто не даст вам столько за эту побрякушку.