Головы люди склоняют смиренно до праха земного,
Неудержимые слёзы глаза их в тот миг источают…
Все обступили тебя и здоровались ласковым словом.
Нет, ты не плакала (хоть очевиден испуг был), ведь нежность
Неустрашима, и там, где вульгарная грубость стремится
Вывалить всё поскорее, отважная нежность сжимает
Губы, берет себя в руки и терпит. Покуда восторги звучали,
Я поспешил к дорогому служителю Слова, который
Медлил ещё наверху. Очевидно, готовый, стоял он
В опочивальне и, сад неподвижно в окне созерцая,
Действо неспешно обдумывал то, что ему предстояло.
Вниз попросил я спуститься его, потому что готово
Всё, и немедля вперёд пропустил его, как подобает.
Благожелательно общество встретило пастора, он же
Полон смущения был и не меньше достоинства полон.
Донизу ряса струилась его, под худым подбородком,
Юным и выбритым тщательно, свежие брыжи лежали,
Вид придавая нарядный. И делал он всё, как учили:
Чёрный свой требник с крестом золотым прижимал
осторожно
ebooksa