Подлым тогда было время, и слишком народ твой
германский
Времени верно служил. Но, мой юноша бедный, сказавши
«Да», ты другое душой произнёс! В твоём искреннем сердце
Билась иная Германия, подлинный образ отчизны,
Клялся ты родине мудрой, глубинной, которая прочим
Чужда всегда и всегда раздражает, но всё-таки вечно
Манит надеждою тайной и ужасом благоговейным.
«Да» ты не этой отчизне сказал, что себя позабыла и грозно
Силой телесной играла, восставши, чтоб миропорядок
Свой навязать, и теперь поплатилась жестоко за это.
Вот он, исход. Хоть и кажется ясным, решающим, может
Он подвести. Что такое победа и что — пораженье?
Где они? Можно ль о них говорить? Да расставлены ль
точки?
Разве победа в борьбе за владычество над обречённой,
Гаснущей, мертвенной ветхостью — это и вправду победа?
Ведь к завершенью приходит эпоха, и хочет отринуть
Новь человечества вовсе не эту победу, что спорна,
Но вопиющее зло и бесчестие. Взглянем открыто,