Реинкарнация: В волшебном мире с кошкодевочками и безграничной системой 1. Мессия империи зверолюдей.

22
18
20
22
24
26
28
30

— Садитесь, вам нужно меньше двигаться.

— Ууу… Снова на вы? Неужели я так стара для тебя? — С наигранной обидой проговорила женщина, все-таки сев и опустив голову. Или это не игра?

— Мы мало знакомы. Поэтому на вы.

— Неужели ты не можешь сделать исключение для этой ма-мо-чки, которую спас? — Умоляюще посмотрела женщина, расширив свои глазки до размера золотой монеты.

— Ладно…

— Благодарю-ю~ — Улыбнулась волчица.

— Тристана, дай им позавтракать. Наши герои наверняка проголодались. — Ухмыльнулась своему рыцарю девятихвостая лиса. — Присаживайтесь. Родион, нашим поварам удалось приготовить борщ, сейчас его подадут~.

— Эм, спасибо.

Завтрак вышел обычным. Вернее, обычно вкусным. Рения с Тристаной общались на разные женские темы. Несколько раз спрашивали об оружии и снаряжении из моего мира, пару раз хвалили нас с рыськой за спасение рыцарей и, соответственно, всей империи…

— Так, когда, ты говоришь, войска демонов и людей будут здесь? — Вдруг спросила богиню волчица.

*Кх* *Кх* *Кх*

Я как раз пил чай и подавился.

— Какие еще войска? — Спросил Рению, откашлявшись.

— Армии демонов и людей, а также зверолюдей под контролем предателя министра, выдвинулись на столицу. Они думают, что сильнейшие рыцари алой гвардии погибли в Болграде. — Ответила императрица и повернулась к Тристане. — Демоны будут здесь завтра к вечеру.

— Хмм… Значит, атака должна начаться послезавтра утром… Вряд ли они нападут ночью. Нужно готовиться. — Устало произнесла Тристана.

— Разве они не боятся последствий? Рения, ты будешь сражаться?

— Я не могу… — Женщина закрыла глаза и опустила голову.

— Почему?

— Богам запрещено сражаться, иначе мы можем разрушить эту планету. У нас есть свои правила… *Вздох* Сражаются только наши войска. По окончанию битвы проигравший бог обязан заключить божественный контракт с победившим и стать его рабом на сто лет. Если проигравший откажется, тогда другие боги соберутся и казнят его, не нанеся серьезного вреда планете.

— Разве бог может умереть? — Удивляюсь.