— А можно более конкретно, — попросил я.
— Можно, сейчас вот всё разжую и в рот положу, ещё и затрещину в конце дам, чтобы вниз провалилось.
— Только не забудь прежде на ящик встать, а то не достанешь, — передразнил собеседницу я.
— Хотя подход неправильный, — наигранно нахмурилась девушка, — вам чурбанам не словами объяснять надо, вам надо на пальцах или картинку нарисовать, — продолжала троллить меня непонятно с чего взъевшаяся собеседница.
— Алина, у тебя случаем не критические дни начались? — начав уставать от непонятного наезда, поинтересовался я.
— Ну, если вспомнить в какой мы сейчас заднице, не у меня одной, — хмыкнула девушка, после чего скомандовала: — Ищем…
— Что ищем? — не понял я.
— Что, что, пароль.
Не вдаваясь более в объяснения, Алина направилась в угол помещения, и внимательно осмотрев край стеллажа, скинула с него заполненный мотками с тросом пластиковый ящик. Пересохший от времени материал с треском разбился, рассыпав по полу своё содержимое.
— Блин, — прокомментировала она.
Я же начинаю понимать, что именно от меня требуется.
— Ты хочешь сказать, что где-то здесь записан нужный нам пароль?
— Именно. Мы ищем что-то вроде спрятанной под ящиками записки или нацарапанные в укромном месте иероглифы. Обычно на такое не обращают внимание, так как не многие знают язык Прошлых, а системные окна при взгляде на подобное не выскакивают. А если нет системного окна, то вы — чурбаны, ничего не видите и не слышите. Подумаешь, каракули нацарапанные.
За пятнадцать лет службы в информационных войсках, я твёрдо уяснил одну великую истину. Её — истину, как ни странно, обычно знает любой ребёнок, но вот взрослые отчего-то через одного забывают. Звучит сие сокровенное знание следующим образом: Кто спорит — тот дерьма не стоит. Если перевести данную дразнилку на более культурный язык: прежде чем спорить, стоит задать себе простой вопрос — насколько лично тебе это выгодно? Даже не прав ли ты в конкретно этом случае, это дело второе, если не третье.
Ну правда, оно мне надо? Ну докажу я что прав, получу ли в этом случае что-то кроме скрытого недовольства собеседника?
Я вот, например, редко когда спорил, моя работа заключалась скорее в формировании информационной среды и в подведении оппонента к нужному выводу. Самостоятельному выводу.
Вершина информационной войны — создать атмосферу, когда точка зрения противника приобретает оттенок глупости и неуместности.
Но то дела минувших дней, сейчас же я рассудил, что, первое — Алина не в духе из-за своей ошибки с терминалом (я вот уже слегка покусан морально), второе — заняться нам сейчас всё одно нечем и третье — если она окажется права, выгода будет значительной. Как итог, решил не спорить и переборов в себе «самца двуногой обезьяны», коротко заявил в голосовой чат:
— Есть мем, приступаю…
После чего принялся дотошно изучать ближайший стеллаж, намереваясь после поскидывать с него все ящики. За данным, весьма бесполезным на мой взгляд занятием, время пролетело незаметно.