Големы

* * *

Четыре стены, потолок, пол и намертво прикрученные к стене нары — карцер.

На стене, на уровне глаз, имеется древняя табличка извещающая, что «лежать на нарах в дневное время строго запрещено». Табличка старая, потемневшая от времени, но буквы, пусть и с некоторым трудом, ещё различимы. Прямо под этой табличкой, наглым образом нарушая карцерный устав, лежал на нарах в дневное время человек, который в тот злополучный выезд находился за рулём бронетранспортёра.

Закинув руки за голову, водитель лежал на спине, на слежавшемся тюфяке, наброшенном поверх нар, и смотрел в потолок.

Потолок смотрел на него.

Где-то примерно посередине между ними, может быть чуть ближе к лежавшему с открытыми глазами водителю, располагалась на стене грозная табличка оставшаяся здесь ещё с тех давних пор, когда это место не было одним из убежищ с большим трудом спасшегося от полного вымирания человечества, а являлось рядовым бомбоубежищем, одним из многих раскинутых на подступах к столице. Возможно, в те времена, её предупреждение имело значение. Сейчас на него было всем плевать. Лежит себе человек и лежит. Он ведь по-прежнему внутри запертого карцера, а не снаружи, ведь так? Ну а остальное уже не имеет значение.

Водитель продолжал рассматривать потолок. Не то чтобы там имелось что-то настолько интересное. Просто всё остальное вокруг было ещё менее интересным и уже тщательно изученным до последней ямочки и щербины в старых крепких стенах.

Некое разнообразие внесли послышавшиеся в коридоре шаги. Завтрак уже приносили, а для обеда ещё слишком рано.

Когда металлическая дверь открылась, водитель уже был полностью готов.

— Пошли, — кивнул в сторону коридора конвоир. К удивлению водителя, сегодня им был Максим-вертолётчик. Обычно руководство старалось не отвлекать зазря ценных специалистов, не назначать их на внутренние работы, давая возможность больше отдохнуть перед очередной экспедицией наружу.

Не оглядываясь на подопечного, Максим развернулся и зашагал в сторону перехода в общий корпус. Водитель торопливо засеменил за ним. Дверь в карцер осталась открытой, только проходя мимо выключателя в коридоре водитель щёлкнул его, чтобы не жечь зря свет.

Вертолётчик вёл к начальству. В подземной части колонии всё близко, поэтому до спаренного кабинета двух руководителей колонии дошли быстро, только и стоило, что подняться по двум лестницам и пройти по коридору. Не оборачиваясь и не стучась, Максим открыл дверь и вошёл внутрь. Водителю не оставалось ничего другого как последовать за ним.

Занятый руководством кабинет довольно просторное помещение, но сейчас в нём тесновато. Кроме руководства в лице Павла Аркадьевича и Михаила Геннадьевича, сидели за столом, а кому не хватило там места, сидели на низких креслах и выставленном, для посетителей, диванчике, ответственный за службу безопасности убежища, главный механик и глава отдела внешних операций — прямой начальник водителя, ответственный за подготовку каждого выхода наружу.

Когда в комнату вошёл Максим, а следом за ним и водитель, там сделалось немного тесно. Что поделаешь — старая подземная часть убежища не богата на свободное место. Это уже потом, расширяя и обустраивая старое бомбоубежище для приёма новых жителей, создавались более просторные помещения.

Здороваясь, толкаясь коленками, подыскивая себе свободное место, водитель не сразу заметил ещё одно присутствующие на совещании лицо. Только упав на крепкий, хотя и старенький, как и вся их мебель, диванчик для посетителей, водитель обнаружил, что рядом с ним сидит один из тех самых робо с которыми они устроили перестрелку, в которой погиб оператор. Он не сразу его заметил так как робо был одет в самую обычную одежду и пока не повернул к нему головы оставалось совершенно невозможно узнать — это настоящий затылок или искусственный?

— Добрый день, — поздоровался робо.

Водителю только и оставалось кивнуть в ответ: — Здравствуйте.

— Отлично, все собрались, — подвёл итог Павел Аркадьевич. — Как вы знаете: у нас проблема. Колонию пытается уничтожить злонамеренный робо. Программные ограничения с него сняты. Что мы можем сделать?

Водитель покосился на сидящего рядом робо, но тот не выглядел злонамеренным и не предпринимал попыток убить всех людей. По крайней мере прямо сейчас.

Безопасник, он же глава всей службы безопасности убежища, он же единственный её сотрудник, так как до текущего момента эта должность являлась больше синекурой, продолжил явно начатый ещё до их, с Максимом появления, спор с главной внешних экспедиций на тему патрульных дронов контролирующих подходы к колонии. Водитель мало что понял, но уяснил из их спора две вещи. Во-первых, патрули из дронов во многом бесполезны, во всяком случае обмануть их и незаметно подобраться прямо к внешнему куполу вполне возможно. А во-вторых эти патрули уже пару раз замечали предполагаемого робо-вредителя, один раз к месту засвета вылетел вертолёт, другой раз два бронетранспортёра, но оба раза тщетно, прячась в разросшихся за время отсутствия человека лесах злонамеренный робо легко скрывался от дронов и уходил от посланных на его поимку сил.

— Кажется не всем здесь присутствующим известна подоплёка последних событий, — взял слово робо. — А тем, кому известна, не понимают всех нюансов сложившей ситуации. Позвольте я кратко объясню ещё раз.