Големы

За окном снегопад. Тяжёлые, крупные, словно перья, хлопья снега падают и устилают землю. Это сколько же замороженных ангелов пришлось общипать, чтобы собрать столько снега за раз.

Стоит выйти из княжеских покоев как на шапках моментально образуются белые холмики, а на плечах — белоснежные погоны. Бронислав не вышел — практически выбежал. Максимильян и Нахимка291 показались секунду спустя.

— Постой! — звал Максимильян. — Давай поговорим!

Нахимка поддакивал: — Что тебе там делать? В мясорубке под стенами ты будешь просто ещё одним воином, а здесь можешь принести настоящую пользу.

— Какую пользу? — устало спросил Бронислав, не останавливаясь, но замедлив шаг, чтобы те двое могли бы его догнать. Ускользнуть незаметно не получилось, так чего уж теперь. Непрекращающийся снегопад уже начал формировать на нём белые погоны, потихоньку перекрашивая и превращая чужого юнита в генерала зимы.

— Стратегическое планирование… — начал было говорить Максимильян, но замолчал под насмешливым взглядом Бронислава.

— Какое планирование, о чём ты, Максим? Наконец Кронос решился дать финальное сражение, которого мы так долго добивались. Правда на своих условиях, а не наших. Армия вот уже почти месяц игрового времени торчит под стенами граничной крепости дроу. С тех пор как его внезапное появление не дало захватить крепость, обе стороны только и делают что подтягивают последние резервы. Армии обеих сторон скопились там. Только союзники внизу, а тёмные держат крепость и время работает на них. Либо получится взять эту чёртову крепость, либо всё напрасно. Союзная армия не может стоять там вечность. Она скоро развалится на отдельные отряды преследующие собственные цели и тогда останется только укреплять рубежи, не позволяя Кроносу захватить больше, чем он захватил уже сейчас.

— Но вы, трое, куда?! — задал мучивший его вопрос Нахимка.

Бронислав остановился, не доходя пары шагов до роскошных саней запряжённых тройкой беспокойных лошадей. В санях, с княжеским спокойствием, восседали Мирослав и Джуанито. Третье место оставалось свободным. Ждали только его — Бронислава.

Он попытался объяснить пытавшимся удержать его людям: — Время дипломатии прошло. Время экономики и планирования тоже. Какой смысл ковать кольчуги или спешно готовить новобранцев, если главная битва уже закончится к тому времени? Последний рывок. Или мы одолеем его, или он нас. Каждый воин на счету, каждый меч. А я, как и князь, как и священник, смею надеяться, не последние по уровню. Отнюдь не последние. Наше место сейчас под стенами тёмной крепости, где засел повелитель драконов.

— Вы же погибните там! — выдал последний аргумент Максимильян.

Бронислав не слушал, он забирался в сани.

Ответил Джуанито: — И что?

— Что значит «и что»?! — возмутился Нахимка. — Какое ещё «и что»? Смерть в игре — смерть в реальности. Вы не бессмертные герои, как мы, а…

— …просто НПС — закончил за него священник. — Мы помним об этом. Но скажи, чем мы трое отличаемся от всех юнитов, кто уже погиб и был удалён в ходе этой войны. Чем лично я отличаюсь от Лучинэль, от Большой Дубины и всех прочих? Почему они мертвы, а я должен жить. Может быть я лучше них? Или всего лишь трусливее?

— Не то и не другое, — покачал головой Джуанито.

— Так вы из-за этого, да? — догадался Максимильян. — Из-за того, что Большая Дубина погиб? Вроде как собрались искупать перед ним вину за то, что до сих пор живые или как? Я просто не понял, честно!

— Королевства созданы как игра, — объяснил уже забравшийся в сани Бронислав. — Наверное поэтому они так жестоки к своим настоящим детям — нпс. Кащей захотел поиграть и началась эпическая битва светлых и тёмных. Однако, чего он по-настоящему хочет, так это нас. И если он не получит нас, то это будет только продолжаться. Но не думай, что мы собрались отдать себя на заклание словно послушные овцы. Вовсе нет!

— Не за смертью едем, а за победой, — объявил Мирослав, направляя лошадей к выезду с княжеского двора.

Стряхнув скопившийся на плечах липкий снег, Максимильян молча наблюдал как ведомые твёрдой княжеской рукой сани выехали со двора и, набирая скорость, помчались по укатанной дороге растворяясь в белой пелене.