Зубрила

— Служить богине?

— Нет. Лилиан — уникальная в своем роде богиня, ик. У нее есть свои жрецы — жрицы любви, но она покровительствует всем, кто… да таким, как ты, в общем. Которым плевать на разные расы и они смотрят лишь на личные качества. Тут все видели, что ты со своими очень близок.

— Ага, а еще, до кучи, Избранник дриад. Если все так, как ты говоришь, то это действительно хорошая богиня.

— Так ты под благословлением Великого Леса? — удивилась кошечка.

— Есть такое.

— А как же некромантия?

— В смысле? — я чуть напрягся.

— То заклинание, вытаскивающее кости — сказала уже немного пьяненькая киса — Я видела его. Оно из арсенала некромантов.

— Дух Леса не любит нежить, но на войне все средства хороши. Конечно, оскорблять его, приводя в леса вурдалаков, я не буду, но если где в другом месте — он закрывает глаза. Но суть даже не в том. Меня интересует вообще вся магия. Кроме, пожалуй, малефики.

— Проклятия… когда я сражалась еще, мы натыкались на этих уродов. Да, пожалуй, не самые хорошие товарищи.

Мы трындели еще с часа два. А потом киса достала какую-то травку и засыпала ее в пиво.

— Что это?

— А, ерунда. Расслабляет посильнее. Приправка.

— Поделишься?

— Без проблем.

* * *

Спящий пробудился. Этим все сказано.

Во рту вселенская засуха, но, в общем, ничего страшного не ощущаю. Ни похмелья, ни ломоты. И все хорошо, но я не помню этот потолок.

Чёрт возьми, что вчера было? Так, мы трындели с Пулу. Ага. А потом… ааа… "Приправка". Так. Что у нас по уликам?

Я приподнялся и увидел жесткач.

Раздолбанная в хлам комната со здоровенной кроватью — траходромом, стоящей как-то криво. Пропитанной насквозь некими жидкостями. В ногах, обнимаясь с моим агрегатом, спит голая мышка. На животе уложила голову такая же обнаженная и заляпанная Пулу. На левой руке пристроилась Малама, радуя взгляд похотливой улыбкой во сне. А на правой — Гвина.