дописала Лимирей прыгающими буквами. Руки у нее дрожали, а плечи вздрагивали. Она снова плакала.
– Мы туда обязательно съездим, – кивнул я. – Хотя бы потому, что тебе нужны новые вещи. Лабораторию, конечно, у меня не развернуть, но…
– Какая такая лаборатория? – ревниво вторгся в разговор Сева. – Не позволю мусорить в моем доме!
– Сева…
– Не позволю! – упрямо повторил домовой.
написала Лимирей и, оторвав лист, передала его Севе. Домовой с подозрением на нее посмотрел.
– Алхимичить будешь в его комнате и под его ответственностью! – хмуро кивнул на меня Сева. – Взорвешь что-то или подожжешь – я тушить не приду!
Лимирей благодарно улыбнулась, а я с неудовольствием взглянул на сварливого домового. Ну что ж, хотя бы договориться у них получилось.
Я погладил Лимирей по руке, стараясь поддержать ее.
– А враги у вас были? А то бывают истории о шарлатанах, которые продают разбавленную воду под видом зелья, а потом их за это…
Лимирей мотнула головой. Она отстранилась и постаралась с собой совладать, чтобы разборчиво написать ответ. И, кажется, была сердита. Уже лучше. Хоть какие-то новые эмоции.
– И много у вас их было? – осторожно спросил я. Лимирей мотнула головой.
– Может, кто-то из заказчиков… У вас были очень богатые клиенты?
Лимирей подняла на меня вопросительный взгляд.
– Ваш дом кто-то намеренно поджег. Причем не абы как, а прислал духа огня, чтобы наверняка. Сама понимаешь, посреди зимы его где-то надо держать. Позволить себе подобное мог либо тот, кому вы серьезно насолили, либо тот, у кого очень много денег, – сделал я вывод.
Я не сказал, что видел это пламя ровно за день до всех этих событий. Если бы я предупредил их, Николас послушал бы меня? Или все равно с головой ушел бы в работу?