Галерея демонов Ламбранта

22
18
20
22
24
26
28
30

— Нашли старшего сына адвентистского пастора, — ошеломил его Ламбрант, стараясь не обращать внимания на вопли из сквера. — В квартире, которую использовали для проведения сатанинской мессы.

— Надо же, — опешил парень, бегло читая городские новости через мобильный интернет. Такой поворот мог навредить делу, ведь завтра придётся как-то оправдываться в суде.

— Поэтому светиться здесь нельзя, — заключил Павлов, отобрав свой телефон у адвоката. — Если нашли тело, которое убили сегодня, значит, Плетнёв точно не при делах. Подумайте, как обыграть это. Лучше вообще посетить сейчас эту квартиру, узнать, что там да как.

— Но я планировал…

— Вечером дам Вам очередной транш, — прервал клиент его попытку увильнуть от нового задания.

— Конечно, — сдержанно ответил Артём и направился назад к своей машине.

Ресторан, само собой, отменялся. Пришлось позвонить любимой и всё перенести, за что она устроила телефонную истерику. Впрочем, Хомунин давно к такому привык. Да и вину свою признавал. Вот только перспектива получения нового солидного гонорара его привлекала гораздо больше вечернего секса.

Так что от сквера Боевой Славы адвокат направился прямиком на место обнаружения тела. Отыскать его оказалось задачей не из лёгких. Серия одинаковых трёхэтажных «хрущёвок» тянулась в этой части города практически бесконечно. Пару раз Хомунин заехал не в тот двор, потом чуть не задавил бабульку, которая принялась отчитывать его. Наконец, когда уже сгущались сумерки, он припарковался возле длинного дома, у которого всё ещё дежурил милицейский фургон. Впрочем, всё это было зря, по мнению Артёма. Адвокатов никогда не пускали на место происшествия. А тут уж и подавно — главный злодей в СИЗО, а его жертва вдруг выплывает на отдалённой окраине.

Суровый оперативник перегородил Хомунину путь. Даже отговорка, что ему нужно в соседний подъезд, не произвела на милиционера никакого эффекта. Но следом из открытого нараспашку окна первого этажа выглянула знакомая физиономия в красном свитере. Это был Виктор Делягин, глава оперов по пригородным районам. Видимо, случай из разряда особо важных, раз начальника заставили лично проводить осмотр.

— Ты чё здесь трёшься? — уточнил он у него.

— Да так, к клиенту заезжал, — быстро нашёлся Артём, сообразив, что никто ещё не знает, что именно он теперь защищает Плетнёва. — А у Вас там настоящий хоррор?

— Не то слово! — выкрикнул Виктор и махнул рукой своему дежурному, чтобы пропустил знакомого адвоката.

В подъезде пахло каким-то болотным запахом, словно здесь давно не чистили канализацию. На площадке было всего две двери, и на обеих кто-то чёрной краской нарисовал перевёрнутые кресты и кривые черепа. Для убедительности отдельные штрихи даже сделали светящимися. Тем не менее, выглядело это всё зловеще.

— Умно, — сказал Виктор своим неизменным густым басом.

— Что? — не понял Артём, боясь проходить внутрь. Честно говоря, на месте убийства ему пришлось присутствовать впервые за свою пятилетнюю практику.

— Подбросить труп жертвы как раз, когда мы заперли пациента, — пояснил оперативник. — Какой-то новый адвокатишка уже бузу поднял, ябедную настрочил в верховный. Сто пудей, теперь начнётся движуха.

— Так а мальца-то грохнули сегодня или когда? — сделав невинный вид, поинтересовался Хомунин.

— Да сегодня уж, до обеда где-то, — недовольно отозвался мужчина, возвращаясь внутрь мрачной квартиры. Пришлось последовать за ним.

На полу валялось сено и еловые ветки. Пахло, на удивление, чем-то сладким — то ли кальяном, то ли свежеиспечённым тортом. В квартире, видимо, давно никто не жил, потому что мебели никакой не было. Зато имелась одна длинная комната. Наверно, раньше тут была стена между залом и спальней. Но без неё помещение стало довольно просторным. В конце единственной комнаты был нарисован чёрный перевёрнутый крест, только уже более художественно — с узорами в виде змей, скорпионами по бокам и рогатыми черепами. Труп, слава богу, уже отсюда забрали. А вот атмосфера мертвечины в воздухе ощущалась по-прежнему явственно.

— Вырезали сердце, — продолжил Виктор, указывая на кровавые разводы на полу зала. — А вон сумка с вещами Плетнёва валяется под батареей.