х х х
Дорторрн, столица Мульда, мало отличался от большинства средневековых городов на Земле, как-то показанных Гошем на затейливой пластинке с меняющимися картинами. Главное разница, пожалуй, заключалась в архитектуре храмов, довлеющих над остальными строениями. Возведённые в честь Моуи, они непременно венчались очень острыми пиками, торчащими в небо и напоминающими по форме рыбью кость. Разумеется, безо всяких крестов на верхушке.
Король Мульда Маерр задумчиво потёр тупой верхний клык и, оторвав взгляд от частокола церковных шпилей Дорторрна, обернулся к сыну, дочитывающему длинное письмо из Номинорра.
Тот, дойдя до финальных расшаркиваний в духе «покорнейший и преданный слуга короны архиглей Гош», швырнул бумагу на широченный рабочий стол монарха.
— Отец! Он сообщает, что не будет платить годовые подати в королевскую казну не менее трёх лет… Это же измена! Бунт!
— Хуже, Фирух. Это — обман. Смотри, как он обосновывает претензии. Гош дал мне вассальную клятву и узаконил тем самым своё архиглейство в Номинорре. В то же время напирает на королевскую присягу, данную мной. В ней есть слова «охранять и блюсти права верных вассалов»… Кто и когда обращал на эти слова внимание?! А вот как Гош повернул: права имеются в не только личные, но и имущественные, присяга дана перед ликом Моуи и грозит карой с его стороны, если нарушу… Сейчас нахал вздумал построить храм Моуи в Номинорре. Главный храм! И требует, чтоб во славу Моуи и в защиту прав вассала я отказался от налогов. Податное серебро за три года пойдёт не в казну королевства, а на храм! Так как его будут строить хрымы архиглея, стёкла поставят с его мастерских, камни возьмут в его каменоломне, все эти сотни либ серебра останутся в Номинорре. Шельмец…
— Отец, ты говорил с его святейшеством?
— Посылал за ним. Уехал. Говорят — в Номинорр. По поводу нового храма.
Оба примолкли. Что Гош охмурит первосвященника, можно не сомневаться.
Король уселся за стол и сгрёб к себе послание хитреца. Сын опустился в кресло напротив.
Вечерело. Скоро лето пойдёт на убыль, дни понемногу станут короче. Лакей бесшумно пробрался на цыпочках и зажёг свечи. Отбрасываемые в их свете тени сделали лицо короля контрастным и более жёстким.
— Нужно что-то предпринять, отец. Он развалит королевство. Либо сам начнёт претендовать на трон, придумав новый подлый ход вроде этого.
— Вижу! Знаю. И связан присягой. Моуи может закрыть глаза на нарушение клятвы, скреплённой его именем. Иначе ему пришлось бы не вылезать из Мульда, вмешиваясь в людские дрязги. Но если весть о пренебрежении присягой ему введёт в уши его святейшество, да ещё в отношении короля, бог покажет силу, не сомневайся.
— То есть твои руки связаны…
— Да. Твои — нет.
— Но я должник Гоша! Он выручил меня, когда степные колдуны осадили наш замок.
— А меня он фактически посадил на трон. И что? Мы рассчитались с ним по всем долгам, признав узурпацию архиглейства.
— Другие глеи и бренты могут не согласиться выступить против него, отец. Гош у них в чести. Каждому он шлёт нир на день пришествия Моуи и на другие праздники.
— Верно. Армию против Гоша не собрать. Но один согласится. Айюрр. Особенно, если почувствует, что сможет вернуть себе хотя бы часть владений в Номинорре. Его землевладение на севере, у границ Кароссы. А от рук Гоша и его солдат северные наёмники потеряли за два года больше людей, чем за пять во всех остальных стычках.
— Дорого!
ebooksa