Самогонщик против армии США

Я не понял, говорил ли он с гордостью за невестку или с осуждением. Молча стянул сапоги и растянулся на походном матрасе, набитом шерстью. Отец привычными движениями раскрыл «Сайгу» и принялся чистить.

Через несколько минут заглянула благоверная.

— Американцев достала?

— Прости, дорогой. Нет. Убегали слишком быстро, вцепившись в кхара. Его я срезала. Но они успели укрыться за другими быками.

— Кхары есть трофейные?

— Всего четыре, — с сожалением признал отец. — Остальные разбежались. Зато я снял с трупа твой ППС. И патронов тот ублюдок почти не потратил. Только почистить нужно. Ты отдыхай.

Мы остались вдвоём с Мюи. Она вытянулась рядом со мной на матрасике. Плотно прижалась, обвив рукой и ногой. И я почувствовал себя дома… Ну — почти.

Как много тех, с кем можно лечь в постель, Как мало тех, с кем хочется проснуться… И утром, расставаясь улыбнуться, И помахать рукой, и улыбнуться, И целый день, волнуясь, ждать вестей[9].

Дом — это не Кирах и не Номинорр. И даже не Дымки. Дом — где семья. Пацанов только не хватает. Но им рано с родителями в поход.

Утром она не хотела просыпаться и меня отпускать. Лежала, не давая скинуть с себя её руку, и причмокивала, не открывая глаз. Подлый пёс вместо того, чтоб греть хозяина, подпёр её мохнатой спиной на манер спинки дивана. Короче, трёхспальная кровать «Ленин с нами».

Извернувшись, я всё же вылез из палатки. Сполоснул физиономию из фляги, оправился. И тут заметил Манрропа, спавшего сидя у телеги. Естественно, его никто не развязал.

Никто и не водил пленника отлить. Пахло от него… Фу! Даже по меркам Средневековья. Не дотерпел или облито ещё со вчерашнего, после общения с Бобиком, я выяснять не стал.

Дал ему напиться.

— Манрроп! Что ты думаешь о Джен и Пите?

— Что из-за них я болтаюсь здесь, связанный. Гош! Скажи, наших много погибло?

— Двадцать один у рощи. Двое твоих — здесь. Троих с помощью Бобика я убил у дороги, когда напали на караван. Кривой Лис тоже умер?

— Вот же дети пырха… Джен одна была рядом с ним. Уверяет, что того из последних сил ударил раненый солдат из Номинорра. Говорят — сама полоснула ножом по горлу. Но никто точно не знает. А ещё Гохла убила месяца полтора назад. Поссорились на тренировке. Короче, херовые они командиры.

— Согласен. Считаем. Итого минус двадцать восемь, — я хотел сказать «минус двадцать девять», но Манрроп ещё жив. Пока. — Серебра заработали?

— Какое там… Чуть разжились в Гузарре. На потеху вдовушкам подол задрали. Но разве это дело?

— Тут ты прав. Нахрен такую жизнь.

И я скомандовал выдвижение. В Гузарр.