— За сочувствием? — осведомилась Мег с язвительной вежливостью. Ее грудь бурно вздымалась, во взгляде светились ревность и ненависть. — Очевидно, у вас произошла размолвка с вашей… Лидией?
— В некотором смысле да.
— И вы приползли ко мне за сочувствием? Ну, так вы его не получите! — Мег выпрямилась.
Фентон уставился на яркий ковер.
— Возможно, ты и права, — признал он.
— О, я тоже знакома с мистером Ривом! — с горечью продолжала Мег. — Кто же его не знает! И у меня есть копия его стихов, где вы именуетесь героем «битвы» на Пэлл-Мэлл! Я гордилась вами! А вы помните, как в нашей другой жизни планировали кампанию генерала Фэтуоллера (теперь он фельдмаршал), которая едва не прорвала всю немецкую оборону? И сами повели атаку во главе первого батальона Уэстширского полка?
— Как ни странно, я недавно видел это во сне.
— А теперь вы являетесь ко мне за сочувствием! Не выношу мужчин, которые приползают на брюхе! Убирайтесь отсюда! Вон! — завизжала она. — Уходите вместе со своими идиотскими неприятностями!
— Тогда доброй ночи и прощай.
Фентон не заметил, как еще до того, как он повернулся к двери, выражение лица Мег внезапно изменилось. Шелестя шелками, она подбежала к двери, закрыла ее и вернулась назад.
— Ник! Подожди!
— Пожалуйста, уйди с дороги, — бесстрастно произнес Фентон. — Что в этом толку?
— Почему я всегда так поступаю?! — воскликнула Мег, ее серые глаза бегали по комнате, словно в поисках ответа. — Почти каждый раз, когда мы встречаемся, я становлюсь злой и сварливой, говорю слова, которые совсем не хотела говорить! И сейчас я не собиралась говорить то, что сказала!
К его удивлению, на ресницах Мег заблестели слезы. Теперь она, казалось, излучала почти обжигающее сочувствие, пересиливавшее ее раскаяние и физическую привлекательность.
— Не уходи, Ник! — прошептала Мег.
Он поцеловал ее и вновь потерял голову.
— Скажи, что тебе сделала эта женщина? — спросила Мег. — Она согрешила?
— Черт возьми, Мэри, неужели ты забыла язык двадцатого века?
— Прости! Но неужели она… изменила тебе с другим мужчиной?
— Нет.