Я буду самой большой занозой в заднице, с какой он когда-либо сталкивался. Это именно то, чего он заслуживает.
Когда дверь открывается, я сижу за его столом и, окуная перо в чернила, рисую морских чертиков на разложенных повсюду картах.
– Какого черта…
– Мне было скучно, – говорю я, даже не потрудившись поднять на него глаза.
– Что ты наделала?
– Ну, я тебе кое-что нарисовала. Смотри, у этого кальмара твое лицо.
Минутная пауза, а затем он говорит:
– Алоса, я тебя убью.
– Трудновато будет получить у отца выкуп за мой труп.
– А ты уверена, что он не хотел от тебя избавиться? От него пока не было никаких вестей. Я начинаю думать, что мы оказали ему огромную услугу. Его потеря – это чертова погибель для всех нас.
Я кладу перо и поднимаю взгляд:
– У меня закончился пергамент. На этом корабле есть еще на чем писать?
Райден сжимает кулаки. Кажется, у него сейчас глаза выпрыгнут, а лицо стало красное, как вареный рак.
– Что-то ты плохо выглядишь, – замечаю я.
– Чтобы ты понимала, мне пришлось призвать на помощь весь свой самоконтроль, чтобы не отколошматить тебя как следует.
– Тогда не представляю себе, что же тебя выведет из себя. Скажи, Райден, у тебя сердце кровью обливается, когда ты видишь, во что превратилась твоя комната?
– Я ложусь спать. Утром ты пожалеешь, что все это сделала.
– Ммм… Я бы поосторожнее ложилась в постель. Кажется, я видела тут осколки стекла.
Райден срывает простыни и вытряхивает одеяло. На пол и вправду падает стекло. Он подметает его и выбрасывает за борт. По крайней мере я так думаю. Сказать с уверенностью не могу, потому что, выходя, он запирает меня в комнате.
Когда он возвращается, я спрашиваю: