Дзюсан. Академия-фантом,

– А кому станет легче от правды? Скажите мне, Макалистер-сан. Кому вообще от всей этой правды стало легче? Вам? Нет, я же вижу, что нет. Я слышал про вашу сестру. Примите мои соболезнования, однако я уже говорил, что так оно и будет.

– Зато ты жив.

– А что, если я хотел умереть? – с ожесточением возразил Сората. – Что, если это единственное утешение для меня? Об этом вы подумали прежде, чем меня спасать?

Гнев стал первой эмоцией, что Генри сумел от него добиться. Ну и пусть так. Гнев – это уже что-то. Теперь можно было перейти к самому тяжелому.

– Ты не можешь умереть, Сората. – Он вздохнул и поднялся на ноги. – Есть кое-кто, кто хотел бы с тобой попрощаться.

В карих глазах промелькнул интерес.

– Да? Кто?

Генри опустил веки и позвал:

– Кику. Я готов сдержать слово.

Он не смотрел больше на Сорату, чтобы облегчить себе задачу, только в последний раз окинул взглядом, после чего перевел его на появившуюся рядом призрачную женщину. Духи не могут плакать, но если бы могли, Кику была бы первой.

– Сора, это я. Прости, что не могу обнять.

Генри старался абстрагироваться от произносимых им слов, глядел в пол, но все равно ощутил, с какой надеждой посмотрел на него Сората.

– Кику?.. – Он резко замолчал, будто испугался, что своим криком спугнет любимую.

– Да. У меня почти нет времени, так что считай это моим последним признанием. Я нашла тебя по приказу Дикрайна, я следила за тобой по приказу Акихико, я строила козни и пыталась управлять тобой также по приказу Акихико, но полюбила я тебя потому, что сама так захотела. Я люблю тебя, Сора. Прости… Пожалуйста, прости меня.

Генри облизнул соленые губы. Как это больно – заглядывать в чужое сердце, притворяться, пусть ненадолго, другим человеком. Человеком, которого любят, который любит, в то время как после этого сам Генри станет предметом ненависти. Это неизбежно произойдет. Сората станет переносить на него вину за все свои утраты, и даже то, что он говорил от лица Кику, станет еще одной причиной навсегда вычеркнуть его из своей жизни. Соглашаясь на просьбу Сакураи, Генри был к этому готов, думал, что готов.

– Я тоже… – Сората поднял голову как раз в тот момент, когда Генри рискнул посмотреть на него. – Передай, что я ее люблю.

Генри повернулся к призраку, и она под его взглядом развеялась дымкой.

– Она ушла.

Сората целую минуту не шевелился. Выражение его глаз невозможно было прочитать, да Генри и не хотел этого.

– Я пойду. – Он отвернулся. – Прости.