Теперь комендант смотрел на молчавшего ротмистра так, словно вопрошал — ну, как, впечатлило? Ты понял весь ужас положения?
Листок осторожно предложил:
— Быть может, доложить в штаб первого корпуса?
— Алексей Николаевич, голубчик! — вскрикнул в сердцах Воробанов. — Георгий Эдуардович[3], как и мы с вами, глубоко убежден, что общее наступление турка начнется не ранее весны! А если и начнется, то непременно в направлении сарыкамышского отряда, через Пасинскую равнину, ибо наступать в обход зимой, через непроходимые горные дороги Восточной Анатолии, в полуметровом снегу и без соответствующего обмундирования — есть самоубийство! Так что ни о чем-то другом Берхман и слышать не желает! Вы думаете, наш армянин единственный информатор? Говорят, казачки Баратова[4] целого курда-полковника взяли с документами по наступлению на Ольты, да только, подлецы, не довели до штаба — зарубили при конвоировании! Ну и что? Берхман на устные донесения только отмахнулся — говорит, все это солдатские байки! Так что, прежде чем докладывать наверх, надо быть на двести процентов убежденным в надежности источника! Вы меня поняли?
"Похоже, страхуется!" — невольно подумал ротмистр, но тем не менее утвердительно кивнул:
— Понимаю, Ваше Превосходительство — надобно все проверить!
— Вот именно, Алексей Николаевич! Затем вас и вызвал. Займитесь этим немедленно! Сейчас перебежчика допрашивает генерального штаба подполковник Лавренюк из инспекторского отделения Управления дежурного генерала штаба армии. Два дня как прибыл для контроля снабжения фронта. Офицер грамотный, хороший штабист, но, к сожалению, не из жандармов — не хватает опыта в подобных делах! Так что от вас требуется в кратчайшие сроки установить, что за фрукт этот перебежчик и возможно ли доверять его информации. Понятна ли задача, Алексей Николаевич?
— Точно так, господин генерал! — кивнул ротмистр.
— Ну, а коль понятно… В общем, перебежчик сейчас в канцелярии сто пятьдесят шестого полка. Лавренюк о вас предупрежден, так что без промедления займитесь этим делом, а к концу дня жду ваших выводов! Да, еще! Подполковника пришлите ко мне — он нужен здесь! Все, Алексей Николаевич, идите!
Листок встал и, склонив голову, вышел.
2. 25 ноября 1914 г. Допрос
К канцелярии 156-го пехотного полка ротмистра Листка сопроводил дежурный офицер, представившийся поручиком Баковым.
Подходя к высокой двери, Алексей Николаевич, видимо задумавшись, зачем-то спросил стоявшего рядом вооруженного караульного:
— Задержанный здесь?
— Здесь, Вашсокбродь! — несколько вольно ответил тот, поправляя лядунку. — Проходите! Вас велено пропускать сразу, как соизволите прибыть!
Листок искоса пронзил взглядом тут же вытянувшего во фрунт рядового, но, поняв по выпученным глазам, что за его спиной тот разглядел кулак поручика, молча отвернулся и, стукнув в дверь, тут же распахнул еёе.
За длинным столом, протянувшимся вдоль высоких окон, сидело двое. Лицом к дверям — худощавый до тщедушности офицер в безукоризненно выглаженной гимнастерке, с аккуратно подстриженными усами и с красным, точно с мороза, лицом. Напротив него, спиной к ротмистру, сидел сгорбившийся мужчина в сером поношенном сюртуке, на воротник которого ниспадали черные, как смоль, засаленные волосы. Когда же на звук внезапно распахнувшейся двери мужчина обернулся, на ротмистра взглянули усталые глаза сорокалетнего горбоносого инородца, с густой щетиной и глубокими морщинами на явно отмороженном лице. Мужчина тут же отвернулся, но подполковник, вытянув шею, точно насторожившийся пойнтер, продолжал вопросительно смотреть на вошедшего. Потом демонстративно налил в стакан воды из графина и уже поднес было его ко рту, как ротмистр представился:
— Прошу прощения, господин подполковник! Ротмистр Листок, по распоряжению Николая Николаевича…
Глаза подполковника отчего-то просветлели; он поставил стакан, поднялся и вышел из-за стола.
— Штаб-офицер Управления дежурного генерала штаба армии подполковник Лавренюк Павел Эдуардович. Рад знакомству, господин ротмистр!
ebooksa