Раздумывая таким образом, Паспарту случайно увидел громадную афишу, которую какой-то клоун таскал по улицам Иокогамы. На этой афише было написано по-английски:
– Соединенные Штаты Америки! – воскликнул Паспарту. – Вот это-то мне и нужно!
Он последовал за человеком-афишей и вскоре пришел в японский город. Четверть часа спустя он стоял перед просторным балаганом, украшенным несколькими полосами бумажных лент, на стенах которого была намалевана яркими красками целая толпа клоунов.
Здесь помещалось заведение достопочтенного Батулькара, своего рода американского Барнума, директора труппы скоморохов, жонглеров, клоунов, акробатов, эквилибристов, гимнастов, которые, если верить афише, давали последние представления перед отъездом из Страны восходящего солнца в Соединенные Штаты.
Паспарту вошел в преддверие балагана и спросил мистера Батулькара. Мистер Батулькар тотчас же появился.
– Что вам надо? – спросил он Паспарту, которого с первого взгляда принял за туземца.
– Не нужен ли вам слуга? – спросил Паспарту.
– Слуга? – переспросил Батулькар, поглаживая густую седую бороду, которая росла у него на шее, под подбородком. – У меня уже есть двое слуг, послушных и верных, которые никогда меня не покинут и служат даром – только за то, что я их кормлю… Вот они, – заключил он, вытягивая две здоровенных руки с толстыми, как струны контрабаса, жилами.
– Значит, я не могу ничем вам быть полезен?
– Ничем.
– Эх, черт побери! А мне так хотелось уехать вместе с вами!
– Вот что! – сказал достопочтенный Батулькар. – Вы, я вижу, такой же японец, как я обезьяна! С какой стати вы так вырядились?
– Всякий одевается, как может!
– Это правда. Вы француз?
– Да, парижанин из Парижа!
– Если так, вы, наверное, умеете гримасничать?
– Черт возьми! – ответил Паспарту, задетый тем, что его национальность дала повод к подобному вопросу. – Мы, французы, умеем гримасничать, но нисколько не лучше американцев.
– Верно. Я не могу вас взять в качестве слуги, но могу взять в клоуны. Понимаете, милейший, во Франции любят иностранных шутов, а за границей предпочитают французских.
– Ах, вот как!
– Вы, надеюсь, сильны?