Спервер заметил это.
— Представляю вам моего сына: доктор Фриц из Шварцвальда, — с гордостью сказал он. — Все здесь переменится, господин Тоби. Теперь, когда приехал Фриц, эта проклятая мигрень должна исчезнуть… Если бы меня послушали раньше… Ну, да лучше поздно, чем никогда.
Мария Лагут продолжала наблюдать за мной. Экзамен, по-видимому, удовлетворил ее, потому что она вдруг крикнула дворецкому:
— Ну, господин Оффенлох, пошевелитесь же, подайте стул господину доктору. Вы стоите с разинутым ртом, словно карп. Ах, сударь… эти немцы!
И, вскочив, словно на пружине, она подбежала, чтобы помочь мне снять пальто.
— Позвольте, сударь…
— Вы слишком добры…
— Давайте, давайте… Что за погода! Ах, сударь, что за страна!
— Итак, его сиятельству ни хуже, ни лучше, — сказал Спервер, отряхивая снег с шапки, — мы поспели вовремя. Эй, Каспер! Каспер!
Человек маленького роста, с одним плечом выше другого, с лицом, усеянным миллиардами веснушек, вышел из- под колпака камина.
— Вот я.
— Хорошо! Приготовь для господина доктора комнату в конце большой галереи, комнату Гюга, знаешь?
— Да, сейчас, Спервер.
— Одну минуту. Проходя мимо, захвати чемодан доктора. Кнапвурст даст его тебе. Что касается ужина…
— Будьте покойны; я устрою все.
— Отлично; я рассчитываю на тебя.
Каспер вышел, а Гедеон, сняв шубу, отправился предупредить молодую графиню о моем приезде.
Любезность Марии Лагут смущала меня.
— Встаньте, Себальт, — сказала она главному ловчему.
— Я думаю, вы достаточно нажарились с утра. Садитесь к огню, господин доктор, у вас, вероятно, озябли ноги. Протяните их… Вот так.