Он точно схитрил. За несколько дней перед тем пришел к нему поторговать лошадку смотритель соседней станции и, увидав случайно Каютина, не преминул рассказать, что Каютин проигрался, и прочее. С того же вечера Каютину повезло в игре.
Каютин простился с вечера и ушел в свою комнату с намерением завтра чем свет уехать. Он с наслаждением уложил чемодан и задумался. Он вспомнил Полиньку, свое прощанье с ней, свои клятвы и покраснел при мысли, что так скоро забыл ее.
«Ах, Полинька! зачем ты так добра? зачем веришь мне? я не стою тебя».
Так рассуждал Каютин, сидя у чемодана, как вдруг постучались к нему.
— Войдите, кто там? — сказал он, запирая чемодан.
Катя высунулась в дверь.
— Барыня идет к вам! — сказала она и скрылась.
Испуганный Каютин вскочил. Он не верил своим ушам; но в дверях показалась обширная фигура, окутанная большим платком.
— Кто это? — робко спросил Каютин.
— Я! — торжественно отвечала Лукерья Тарасьевна, сбрасывая платок и являясь перед Каютиным во всем величии отчаянной женщины. Ее жидкие волосы падали очень скудно по широким плечам, белый капот был не застегнут, и пышная грудь сильно порывалась на свободу, угрожая разорвать туго затянутый корсет.
— Вы едете?
— Еду, — весело отвечал Каютин.
— Ах, мне дурно!
И она, шатаясь, доплелась до стула и села.
— Не угодно ли воды?
И Каютин сделал движение к двери.
— Стойте!
Она заслонила ему дорогу.
Каютин равнодушно смотрел на отчаяние дамы и решился выдержать свою роль до конца.
— Я лишу себя жизни!