Несколькими минутами ранее в ворота Девичьего монастыря быстро прошли несколько богомольцев в тёмных, замызганных одеяниях. Они, негромко переговариваясь, сразу направились в сторону Смоленского собора. Народ после службы стал выходить из собора и растекаться по территории монастыря. Богомольцы в тёмном подошли к входу на колокольню и о чём-то спросили стоявших рядом с ним ратников из Разбойного приказа. Те, настороженно, с большой неохотой что-то ответили. Но, когда один из богомольцев предложил недорого купить у него якобы найденный золотой перстень, у ратников загорелись глаза и они поспешили завести богомольца в помещение колокольни – подальше от людских глаз. Товарищи богомольца, молча, переглянулись и быстро шагнули за ними. Тут же послышался короткий шум, звуки ударов и наступила тишина.
– Что там? – обеспокоенно спросил дьяк Лаврентий, повернувшись лицом к ратнику, стоявшему у длинного, узкого отверстия в стене колокольни. Тот выглянул наружу, посмотрел вниз и пожал плечами:
– Ничего, дьяк Лаврентий. Наши стоят, караулят.
– Крикни, пусть поднимаются. Пора этого скомороха на дыбу. А то ещё писать сколько придётся, когда доклад государю готовить стану, – дьяк Лаврентий испытующе посмотрел на Ратмира. – Ну, что, Ратмирка, один раз ты у меня дыбы избежал. Второй раз уже навряд ли получиться…
– Это ещё как сказать, – пробормотал Ратмир, прикинув в уме расстояние от колокола-благовеста до ближайших крепких веток старого дерева. Только он напрягся, чтобы в прыжке схватить горящий факел и сунуть его в лицо ближайшему ратнику, как неожиданно на площадку ворвались другие ратники.
– Хватайте его, ребята! А то сейчас сбежит! – завизжал дьяк Лаврентий, проследив за взглядом Ратмира и предугадав его тайный замысел.
Но вбежавшие ратники, к его изумлению неожиданно молча, кинулись к стоявшим у стены своим товарищам и буквально изрешетили их пиками.
– Караул! Измена! – заверещал дьяк Лаврентий и в отчаянии заметался по площадке.
Обескураженный Ратмир, прижавшись к каменной стене колокольни, молча, наблюдал за происходящим.
Крепкий на вид черноволосый и чернобородый ратник, держа по копью в каждой руке, вдруг растопырил их и, тяжело дыша, пошёл на дьяка. Тот, в поисках спасения, попытался увернуться от копий и стал отступать шаг за шагом назад в сторону благовеста.
– Кто ты?! Ты мне ответишь за это! Сам тебя распну! – отчаянно тонким фальцетом дьяк стал угрожать неизвестному ему ратнику.
– Хе-хе, попробуй! – зловеще усмехнулся чернобородый ратник и одним коротким ударом копья откинул дьяка на благовест.
– А-а-а! – успел только прокричать тот, скользя по ребристой поверхности колокола, и через пару секунд раздался глухой шлепок об землю. Тут же внизу завизжали женские голоса, поднялась суматоха.
Ратмир присмотрелся к чернобородому ратнику и понял, что знает его. Тот кинул на него молниеносный взгляд, подмигнул и тут же обернулся к прижавшейся к стене Ольге. Молодая женщина, увидев его взгляд, побледнела, и, выхватив откуда-то из складок плаща кинжал, сама кинулась на чернобородого ратника. Тот успел перехватить нападавшую за руку, но она тут же впилась ему в предплечье своими мелкими крепкими зубками. Ратник взревел от боли и, рывком дёрнув её на себя, схватил за голову.
– Не трогай! – только и успел проговорить Ратмир и тут же в ужасе зажмурился, успев всё-таки увидеть как лёгким движением руки, ратник рывком повернул голову молодой женщины резко вбок. Та только всхлипнула и кулем осела на каменный пол.
– Ой, извини, брат! Не сразу тебя услышал, – развёл руками чернобородый ратник и довольно огляделся по сторонам. – Всё! Теперь ты в безопасности.
– Кестутис! Откуда ты здесь?! Ты же был рыжим!
– Был, – добродушно согласился тот. – Да только после того, как я сбежал от своего папаши, меня же стали искать. Пришлось масть менять, да из опричников уходить. Вот и организовал себе небольшую ватагу. Промышляем понемногу…
– А здесь-то ты как очутился? – повторил Ратмир, стараясь не смотреть на распростёртое на каменной площадке безжизненное тело Ольги.
– Так у меня, брат, память длинная – и на хорошее, и на плохое, – усмехнулся Кестутис, подавая руку Ратмиру и помогая встать ему с пола. – Хоть и привёз ты меня тогда к папаше на расправу, так я сейчас за то на тебя не в обиде. Ты своё дело делал. А вот то, что кинжальчик мне для спасения в руку сунул – этого я никогда не забуду. Как здесь говорят – долг платежом красен.
ebooksa